Проект Марена

Вадим Леонидович обреченно кивнул. Григорий представил себе, что сейчас творится в его голове. Что может чувствовать и думать человек, осознающий, что жить осталось несколько недель, а может, дней?

– У меня есть дочь, – сказал он, – вот ее данные, – он протянул, видимо, заранее приготовленный исписанный клочок бумаги, – если можно, откройте счет на ее имя! Там адрес. Сообщите ей!

Взяв бумажку, Ринат сунул ее в карман.

– Все сделаем, не волнуйтесь! Я думаю, что Вы сами это сделаете. Но мы понимаем, что в нашем деле есть риски…

Он умолк, решив, что продолжать не стоит. Достав ручку, Ринат подложил папку и подошел к мужчине. Снова надев очки, тот поставил свою подпись. После этого они договорились, что за ним завтра приедет машина и доставит в клинику.

– Не возражаете, если мы Вас с фотографируем? – спросил Ринат, доставая телефон, – это для медкарты.

– Делайте, что нужно, – разрешил хозяин квартиры.

Тот сделал несколько снимков не только пациента, но и обстановки в квартире, только зачем, Григорий так и не понял, однако Вадим Леонидович не возражал.

– Жалко человека, – сказал Григорий, когда они сели в машину, – не старый еще. И почему так бывает?

Ринат посмотрел на него, словно тот опять наговорил какой‑то ерунды, но промолчал. Они выехали со двора и повернули к центру.

Следующим клиентом был некий Ампилов Борис Семенович, депутат гордумы. Из того, что сказал Ринат, Григорий понял, что Ампилов проходил курс лечения в одной из городских больниц и очень надеется на благополучное исцеления рака печени. Однако его состояние особо не улучшалось, а образ жизни превратился в почти круглосуточное пребывание в больничной палате с непрерывным приемом таблеток и капельниц.

– Сам он почти уже согласен. Жена у него неадекватная. Все кричит, что мы мошенники и шарлатаны, – пояснил Ринат, – попробуем сегодня еще раз с ним поговорить.

Григорий свернул и остановился перед ограждением дорожной службы, дожидаясь, пока проедет встречный поток машин, после чего, объехав препятствие, начал петлять по узким улочкам и вскоре подъехал к зданию с табличкой.

– Кажется, здесь.

Ринат выглянул в окно и кивнул.

– Ага.

Проехав пару десятков метров, Григорий нашел свободное место и припарковался. Ринат шел впереди, а он – следом.

– А нас пустят к нему? – спросил Григорий.

Не останавливаясь, тот лишь махнул рукой, мол, следуй за мной, и, подойдя к двери, потянул ее на себя.

– Мы к Ампилову, – сказал Ринат, наклонившись в окошко регистратуры.

Сидевшая по ту сторону стекла дородная женщина сказала, что ему нужно связаться с дежурным по отделению и указала на висящий на противоположной стене телефон.

– Вы не поняли. Он лежачий, – настаивал Ринат, – нам к нему нужно в палату.

– Ничего не знаю, мужчина! У нас правила!

Он не стал с ней спорить и пошел к телефону. На том конце долго не брали трубку, наконец, ответили. Ринат объяснил ситуацию, и вскоре, они, предварительно накинув одноразовые халаты, поднимались на третий этаж. Борис Семенович лежал на кровати и смотрел телевизор. Увидев их в дверях, он никак не отреагировал, вероятно, полагая, что они ошиблись палатой.

– Борис Семенович! – обратился к нему Ринат, – Мы из клиники «Исида». Мы с Вами на прошлой неделе разговаривали.

Он повернул голову и наморщил лоб, видимо, напрягая память. Потом выключил телевизор и с помощью пульта приподнял изголовье кровати.

– Да. Я помню. Извините, что лежа!

– Не беспокойтесь! Мы по поводу нашего предложения.

Ринат подошел к столу и сел на стоявший возле него стул. Григорий проследовал за ним и занял место у окна. Борис Семенович равнодушно наблюдал за тем, как Ринат достает из папки бумаги и кладет на стол.

– Вы, кажется, предлагали госпитализироваться к вам в клинику? – заговорил он.

Посмотрев на измученного болезнью мужчину, Ринат взял бумаги в руки.

– Давайте сделаем так! Я Вам это оставлю, – он протянул листки Ампилову, – посмотрите, как удобно будет!

Однако тот не двигался, с безразличием глядя на документы.

– Ребята! Я здесь в хорошей палате, получаю прекрасное лечение. Меня наблюдает прекрасный доктор. Неужели вы думаете, что меня заинтересует это предложение? Лечь в какую‑то частную никому неизвестную клинику?

– Борис Семенович! – Григорий не смог удержаться, – Вы правильно сказали, что не знаете нашу клинику. Только, как я понимаю, Ваш замечательный доктор и крутая палата пока не помогли Вам встать на ноги. В нашей клинике применяются самые передовые технологии и методики.

Ампилов спокойно выслушал его короткую речь

– А Вы, молодой человек, кем там работаете? – спросил он.

Григорий переглянулся с Ринатом и смутился.

– Какая разница? Я видел, какими пациенты приезжали, и какими уезжали.

Борис Семенович вздохнул и потянулся за пультом от кровати.

– Ладно, оставьте бумаги на столе! Я потом посмотрю, – он дал понять, что больше их не задерживает, – мне нужно отдыхать.

Молодые люди извинились и вышли из палаты в коридор. По дороге Григорий спросил:

– А кто он такой? Палата у него, врачи, телевизор! Какая‑нибудь шишка?

– Депутат, – коротко ответил Ринат и устремился вслед за человеком в халате, вышедшим из ординаторской, – мужчина! Можно Вас на минутку?

Немолодой уже седовласый худощавый мужчина в очках остановился и оглянулся в поиске того, кто его окликнул. Увидев их, он приподнял подбородок, как бы спрашивая, что им угодно.

– Скажите, пожалуйста, как состояние Ампилова?

Доктор на секунду задумался.

– А вы кто ему?

– Друзья, коллеги, – соврал Ринат, – сколько ему здесь еще находиться?

Григорий тоже подошел к ним, пропустив молоденькую медсестру с подставкой для пробирок, успев ей улыбнуться и получив в ответ недоуменный взгляд.

– Видите ли, молодые люди! Я могу вам что‑либо сказать только, если сам Борис Семенович разрешит, – доктор развел руками, – могу лишь заверить, что он волен в любое время уйти из нашей больницы, когда захочет. Насильно у нас никого не удерживают.

– Вас как зовут? – поинтересовался Ринат.

– Николай Петрович.