Проект Марена
– Молодые, – словно, зная, о чем он думает, посетовал Ринат, – шансов мало.
– Забудь про шансы! – перебил его Рашид Алимович, – Делаем все как обычно! Собираем информацию и передаем мне!
Ринат нахмурился, но не стал ничего говорить. Вздохнув, он поднялся и спросил:
– А как с пополнением? Будет?
– Я занимаюсь. Иди, работай! – махнул Халидов, подумав, что тот стал задавать много вопросов.
Молчавший до сего момента Амин, дождался, пока захлопнется дверь и произнес:
– Они что‑то задумали. Раньше таких списков не было. Да и возраст…
– Да, уж! – пробурчал Халидов, – Хватит раскисать! Подключи своих людей! У нас времени мало. Не забывай, чем больше переходов, тем больше «бабок».
– Так‑то верно, – согласился тот, – только как бы эти «бабки» нам боком не вышли.
Рашид Алимович скривил лицо, давая понять, что он все понимает, но рассуждать на эту тему не собирается.
****
– Добрый вечер!
Рядом с расположившимся на скамейке в метро Коваленко уселся молодой мужчина с аккуратно подстриженной бородой. Достав из‑за пазухи объемный бумажный конверт, он положил его между ними.
– Здесь информация на первых пять прототипов. По следующей партии я позвоню.
Оставив конверт, парень заскочил в открывшиеся двери подошедшего вагона, а Вячеслав сунул пакет в перекинутую через плечо сумку и перешел на другую сторону платформы.
Придя домой, он, убедившись, что матери нет, достал документы. Изучив личность первого прототипа, Коваленко проложил маршрут к месту его жительства и работы, решив начать завтра.
На утро, сказав матери, что ему сегодня нездоровится, после ее ухода он взял с собой несколько пар резиновых перчаток, а потом, отрезав от блистера две капсулы, поместил их в пластиковый контейнер.
Сырой холодный ветер налетел на него сразу, как только он вышел из подъезда. Вспомнив про то, как всю жизнь приходилось прятаться от изнуряющей духоты, Коваленко подставил лицо порывам холода. Ему предстояло проехать на другой конец города с двумя пересадками, а потом еще километр пешком. В такую погоду пройтись на своих двоих ему казалось даже роскошью. Как меняется восприятие, если был лишен чего‑то долгое время, – подумал он.
– –
Илья Николаевич Ткачук на своем «Митцубиши» подъехал к зданию магазина стройматериалов, где он работал коммерческим директором. Припарковавшись на площадке под знаком «для служебного транспорта», он не спеша вылез и, осмотрев недавно купленную машину со всех сторон, запер ее и направился к входу.
В свои тридцать Илья, в прошлом участник различных соревнований, по‑прежнему активно занимался велосипедным спортом, и каждую субботу проводил в парке со своим любимым «Фелтом»[1]. В последний раз он слегка переусердствовал, и теперь прихрамывал на левую ногу, решив, что надо пересматривать режим тренировок.
Спустя полчаса Коваленко прохаживался вдоль рядов припаркованных машин, сверяя номера со своими записями. Обнаружив серебристый «Митцубиши», он зашел в магазин, где делал вид, что рассматривает товары на стеллажах. Прошло около сорока минут, а тот, кто ему был нужен в торговом зале не появлялся. Вячеслав уже начал сомневаться в успехе своей миссии, когда в конце ряда с крепежом заметил знакомый облик.
Надев на левую руку перчатку, Коваленко достал контейнер, извлек из него капсулу и выдавил ее желеобразное содержимое на руку в перчатке. Подойдя к прихрамывающему мужчине, он сделал восторженное выражение лица и громко сказал:
– Здравствуйте! Вы же Илья Ткачук?
Мужчина слегка опешил и инстинктивно отстранился, но восхищенный взгляд Коваленко его обезоружил. Выражение лица смягчилось, Ткачук с любопытством разглядывал незнакомца.
– Я Ваш поклонник. Я занимаюсь велогонками. Я так рад, что встретил Вас, – затараторил Вячеслав, – позвольте пожать Вам руку!
Он протянул ладонь правой руки, и ничего не подозревающий и разомлевший Илья Николаевич пожал ему руку, а Коваленко в знак уважения, прижал к его предплечью вторую руку в перчатке, на которую он нанес гель из капсулы. Как и ожидалось, Ткачук даже не обратил внимания на перчатку, а Коваленко еще несколько секунд тряс руку известного велогонщика, после чего спешно удалился, посетовав на занятость.
****
Большинство въезжающих и выезжающих из ворот машин оказались зарегистрированы на саму клинику, однако некоторые принадлежали физическим лицам. В их число попала и представлявшая для Бойко интерес «Мазда». Напротив ее номера по базе данных, имевшейся у него в планшете, значился некий Шмидт Валентин Борисович. Увидев учетную карточку с фото седовласого человека с маленькими глазками, сыщик уже не сомневался, что он тот самый из сквера.
Только версия с изменой здесь явно не вписывалась. Мужику шел шестой десяток лет, а ей еще и тридцати нет. Да и встречу в сквере вряд ли можно назвать романтической. Что‑то не вяжется.
Олег вспомнил, что женщина передала Шмидту какой‑то сверток. По размеру можно было предположить, что там деньги. Интересно, за что? Или она платила за какие‑то услуги, или банальный шантаж, рассуждал сыщик. Если Шмидт работает в клинике, то деньги могли предназначаться за наркоту. Однако тот ей ничего не передал взамен. Может быть, потом принесет? Хотя так наркотой не торгуют, Бойко знал об этом не понаслышке.
Да где ж ты потерялся‑то, Дима? Он посмотрел на лежавший, на панели телефон. Товарищ не спешил звонить. Бойко понимал, что чем больше он узнает об этой клинике, тем больше шансов прояснить ситуацию с женой Тополева. Между тем, он чувствовал, что наткнулся на нечто гораздо более интересное, чем супружеские секреты.
Олег уже порядком утомился сидеть без дела и наблюдать за запертыми железными воротами. Решив действовать, он изучил периметр ограждения и заметил видеокамеру. Сыщик вышел из машины, надев кепку и, пряча от камеры лицо, приблизился к калитке. Нажав на кнопку звонка, он через несколько секунд услышал голос охранника, однако проигнорировал его, продолжая жать на вызов, раздражая человека на том конце. Видно, решив, что звонок сломался, на что Бойко и рассчитывал, вскоре охранник сам подошел и открыл замок, явно собираясь как следует проучить наглеца.
[1] Фелт (Felt) – марка спортивного велосипеда
