Проклятие Черного орла

Она вышла из‑за стола и прошла в залитую сладким яблочным ароматом кухню. На столе стоял большой круглый поднос с печеными в медовой глазури яблоками. А возле очага крутилась Марта. Легко подхватив ухватом тяжелый чугунок, она поставила его на стол и только сейчас увидела хозяйку замка.

– Госпожа, я что‑то забыла?.. – растерянно спросила она, пытаясь припомнить, все ли блюда вынесли к столу.

– Нет, Марта, все хорошо, – улыбнулась Фий‑Этт. – Просто решила узнать, почему ты сама ни разу не вышла в зал?

Женщина отвела взгляд в сторону, явно смутившись.

– Думаю, мастер Брут был бы рад увидеть тебя, – намекнула колдунья.

– Нет, что вы, госпожа! – тут же почти испуганно воскликнула Марта и принялась лихорадочно мешать большой ложкой сваренные в густом сметанном соусе белые грибы в чугунке. – Ему вряд ли есть дело до старой служанки…

Фий‑Этт снисходительно улыбнулась и, обойдя стол по кругу, взяла Марту за грубые мозолистые руки и чуть присела, пытаясь заглянуть в ее карие глаза.

– Марта, – мягко сказала она, – ты далеко не просто служанка. За последние годы ты для нас стала членом семьи. Если б не ты, я ни за что не справилась с Мирам. Ведь первые месяцы, пока я восстанавливала силы, ты практически заменила ей мать. А Брут, он и сам далеко не юнец!

– Госпожа… – она подняла на Фий‑Этт взгляд, обрамленный паутинкой тонких морщинок. – Не травите мне душу… пожалуйста…

– Глупая! – Фий‑Этт крепко обняла женщину за плечи, но лишь на мгновение, чтобы тут же усадить ее на скамью возле стола. – Так!

Колдунья взяла Марту рукой за подбородок и придирчиво рассмотрела ее осунувшееся, увядшее за последние годы лицо. Еле слышно шепча распевные слова заклинания, она плавно, одну за одной, прогладила тонкими теплыми пальцами каждую морщинку вокруг глаз, носа и губ. Потом, повторила тоже самое с руками женщины.

– Это всего лишь вода, – улыбнулась Фий‑Этт, глядя на вмиг посвежевшее и помолодевшее лицо Марты, – с годами она уходит из кожи, ее надо просто вернуть. Это не сложно. Напомни мне вечером, я составлю для тебя отличный бальзам, который поможет удерживать воду, и не только на лице и руках, – она загадочно подмигнула. – А теперь, хватит тут скрываться! Живо неси нам свои восхитительные яблоки! – нарочито строго велела колдунья, отвернулась и уверенно направилась к двери в зал, мимоходом сняв пальцем с крайнего яблока медовую каплю глазури и тут же отправив в рот.

Марта проводила хозяйку взглядом и, лишь за ней закрылась дверь, бросилась в свою комнату. Трясущимися от волнения руками она выдвинула верхний ящик небольшого комода под узким окошком возле кровати и достала маленькое серебряное зеркальце, подарок лорда в честь пятнадцатилетия Мирам. С замиранием сердца она поднесла зеркало к лицу и восхищенно выдохнула, и тут же ее карие глаза заполнились слезами. Она вновь была молода, так же молода, как и хозяйка Черного орла. Так просто, незаметно, бесследно исчезли прожитые годы. Из зеркала на нее смотрела молодая женщина со свежим румяным лицом и лишь волосы, изрядно тронутые сединой выдавали истинный возраст.

Отложив зеркало, она села на кровать и в задумчивости оглядела комнату. Заметив лежавший на бельевом сундуке платок, она вновь вскочила с места и, быстро подвязав им волосы, счастливая вернулась в кухню.

Здесь она ловко разложила грибы в четыре серебряные тарелки и, выставив их на поднос, вынесла в зал. При ее появлении, взгляды всех присутствующих удивленно приникли к ее лицу, и только Фий‑Этт, хитро прищурившись, довольно вертела в руках украшенный самоцветными камнями кубок.

– Так что ты говорил про теорию цепных молний? – как бы невзначай напомнила она, посмотрев на явно зачарованного Брута, как и остальные, не отрывавшего взгляда от невероятно смущенной Марты. – Брут! Так какую закономерность ты выявил?

– А?.. – наконец, очнулся маг и посмотрел на колдунью. – Если связать заклятие шаровой молнии с заклятием снежной лавины, мы получаем отличный замораживающий эффект, не смотря на разницу температур… – сказал он, явно продолжая думать совсем о другом.

– Так‑так, – продолжала издеваться Фий‑Этт, – и как же достигается такой эффект? Понимаю, энергия шара топит снег, но откуда же взяться льду?

– Энергия потенциалов сталкивается, но потенциал лавины выше, отсюда и замораживающий эффект, – пояснил Сэнджел, раньше других придя в себя. – Марта, ты весьма посвежела. Новое платье? – он перевел вопросительный взгляд на явно довольную произведенным эффектом колдунью.

– Да! Представляешь, я нашла потрясающую швею на рынке! – воскликнула Фий‑Этт. – Мы с Мартой прикупили у нее пару нарядов…

– Вы восхитительно выглядите сегодня, – сказал Брут, взяв руку Марты, поставившей перед ним тарелку, в свою. – Впрочем, вы всегда были прекрасны, – добавил он и поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Прошу вас, господин Брут, – еще больше смутилась Марта, отнимая руку. – Это лишнее, – добавила она, однако, улыбнувшись.

Выставив на стол все тарелки, она слегка присела в реверансе и спешно ушла на кухню. «Фий‑Этт!» – раздался из‑за двери громкий голос лорда Монрата. – «Ах, ты, лиса!»

Марта рванулась от двери в центр кухни и счастливо закружилась. Сейчас не хотелось думать, праведно ли все это, заслужила ли она такое. Не хотелось думать ни о чем, кроме того, что сейчас она невероятно счастлива и жизнь, кажется, совершила неожиданный скачек по спирали вниз. И у нее появился шанс вновь прожить свою молодость. И, возможно, теперь, получится наполнить ее большими красками.

***

Телега будто на прощанье скрипнула и остановилась на развилке дороги. Направо дорога уходила далеко вниз и терялась среди невысоких раскидистых кустов, а слева уже виднелись золотистые соломенные крыши деревенских домов на окраине южного склона старого пологого холма. Чуть поодаль, сразу за холмом притаилось довольно большое селение, Старый Гайт, прилепившееся своей западной стороной к невысокой крепости местного властителя из довольно старого семейства лордов Гайтов, земли которых тянулись и дальше на юг почти до самого мыса Вердже.

– Ну, что ж… рады были знакомству, – мужчина, грубый на вид, но тем не менее с широкой улыбкой, озарявшей суровое обветренное лицо, протянул Каю руку. – Так ты подумай, если душа к скорняжному делу не лежит, айда к нам! Заказ у нас внушительный, конюшню к осени только поставим, а там еще что подвалит наверняка. Лишний работник нам не помешает. Да, и подзаработаешь, глядишь, получше, чем на своих башмаках.

Кай хмыкнул, пожимая протянутую руку, мужчина же, напротив, от души расхохотался и подстегнув лошадь, погнал телегу направо, вниз, в заросли кустарника.

Кай проводил уезжающих плотников взглядом и, когда телега скрылась за поворотом дороги, удобнее закинул на плечо рулон кожи, заботливо обернутый ветошью, и направился вверх, на холм, к одному из небольших домиков на самой окраине села.

Домик этот был хоть и довольно большой, но смотрелся скромно и неказисто. Стены, еще сохранили следы былой побелки, но грязные серо‑коричневые потеки струились вниз, оголяя ветхие глиняные стены, бывшие некогда высокими, а сейчас вросшие на треть в землю так, что небольшие квадратные окошки лишь слегка возвышались над растущими у дома маками, и чтобы заглянуть внутрь дома, приходилось изрядно склониться.

Вот и сейчас Каю пришлось сесть на корточки, чтобы заглянуть внутрь распахнутого настежь окна.