Проклятие на удачу

Слегка выпустив драконьи когти, я вскарабкалась на толщинку стены. Вся избушка была как на ладони. Коридор оказался завален какой‑то рухлядью, поэтому, расставив руки по сторонам для баланса, я прошлась по бревенчатому контуру в направлении своей комнаты. Следуя мимо спальни драконихи, мой взгляд упал вниз, любопытствуя, что осталось после ее смерти. Кровать вынесли вместе с трупом и, вероятнее всего, сожгли. Собственно, явных изменений, кроме пресловутой пентаграммы на полу, я не обнаружила и, потеряв интерес, проследовала дальше. Нарастающий дождь щедро смочил бревна, сделав их скользкими. Ускорившись, я соскочила со стены на стол, а со стола на пол и очутилась в комнате. Обстановка внутри удручала – вода покрывала плотным слоем всю мебель, а постель отсырела, разбивая мечты об уютном отдыхе. Я отправилась на кухню, где в запечье у старухи хранились всякие потенциально пригодные в хозяйстве предметы. В моих планах было соорудить импровизированный потолок, выудив из закромов что‑то типа куска льна, пропитанного жиром, для устройства походных палаток, или широкой плоской доски, которые часто использовались в сельских избах, чьи владельцы не могли позволить себе покупную ширму.

Момент, когда я вошла в кухню, сопровождался звуком вышибаемой входной двери. Завал, ее блокировавший, разметало вдоль стен. На пороге стоял Онис с шаровой молнией в одной руке и кувшином молока в другой.

– А кувшин где взял? – удивилась я находчивости колдуна.

– М‑да, старуха‑дракониха, гостеприимство – не самая ярко выраженная твоя черта… – он вошел внутрь и поставил полный сосуд на стол. – А картошечки пожаришь? – чародей уселся на стул и елейно улыбнулся.

– Я что тебе, мать‑кормилица? Не видишь – крышу латаю?

Я гордо порылась в запечье и вытащила оттуда ржавый ночной горшок и вязанку прошлогоднего чеснока.

– А больше похоже, что собралась на бой с вампиром, у которого недержание, – посмеялся волшебник моей находке.

Усомнившись в успехе затеянного мероприятия, я засунула своеобразную добычу обратно и села за стол напротив Ониса:

– Ладно. С меня картошка – с тебя крыша, – я вытянула вперед руку для скрепления договора рукопожатием, он протянул свою.

– Идет.

Пока я занималась ужином, колдун расхаживал вдоль и поперек избы, налаживая тонкие энергетические струны, призванные играть роль горизонтальных несущих балок. Потом он встал по центру коридора и поднял вверх руки. С его пальцев голубоватыми потоками просочилось вверх магическое волокно, попадая на решетку струн и растекаясь по ней, словно жидкость по дну широкого подноса. Когда субстанция заполнила все ячейки, волшебный потолок вспыхнул холодным пламенем и стал прозрачным, защищая нас от дождя и давая возможность любоваться грозовым небом всю ночь.

Картошка была готова, мы уселись за стол и принялись уплетать ее за обе щеки, запивая молоком.

– Ты живешь здесь? – окинув кухню слегка озадаченным взглядом, спросил Онис.

– Временно. Через несколько дней я отправлюсь в Арбин с подругой. Хотим успеть к поединку трех кубков, – я старалась вести себя непринужденно. Вроде как колдун не собирался брать меня в плен в ближайшее время и был настроен весьма благожелательно. – Ты участвуешь? (Ежегодно чародеи, воины и следопыты со всех уголков страны съезжались на этот турнир, чтобы, приняв участие, повысить квалификацию и закрепить достижение документально перед лицом правителя и магического союза).

– Пока не решил. У меня есть дела в другом месте. Не знаю, на сколько придется там задержаться, – ответил маг и на минуту задумался. – Знаешь, ты поосторожнее с этим. Я про трансформацию. Простые смертные принимают тебя за свою, но чародеи… Некоторые из них способны видеть ауру и, поверь мне, у оборотня она не человеческая, а имеет вид ипостаси, доступной для перевоплощения. Если не носить специальный защитный амулет, тебя легко можно вычислить. Колдуны, темные и светлые, издавна охотились на диких драконов, пытаясь их приручить. Но сочетание огромной силы и непокорного животного ума делало процесс подчинения невозможным и неизменно заканчивалось трагедией для самых отважных экспериментаторов. Оттого человек, становящийся ящером по собственной воле, всегда был желанным союзником магов, поскольку среди диких сородичей с менее развитым умом он становился вожаком, манипулируя ими в своих целях. Но в конечном итоге всех интересует только выгодная сторона такой дружбы. Имея в своем распоряжении дракона или целую стаю, можно завоевать не одну страну… – Онис вздохнул. – Владыки мира всегда относились с пристрастием к оборотням. Только вот держали их в заключении в башнях, чтобы поколениями иметь возможность пользоваться наводящим ужас на любого противника зверем.

– А ты? Пытаешься со мной подружиться? – с вызовом посмотрела я на мага, прищурившись.

– Я? Мне‑то это зачем? У меня и без вашей братии проблем не оберешься. Прознав о старушке с плохой репутацией в Соловках, я вообще думал, что это просто невзлюбленная местными затворница‑чародейка, которая приютит меня на денек‑другой по‑свойски, раз уж оба на магическом учете числимся. Да только оказалось, что нынче ведьмы от оборотней не сильно отличаются. Кстати, как это получилось? Твоя мать предпочитает специфические любовные похождения или в наследство от предков проклятье досталось?

– А это совсем не твое дело. И между прочим, я не местная и не ведьма, но это тебя тоже не касается, так что если не хочешь превратиться в горстку пепла, заканчивай с расспросами.

Онис присвистнул, встал из‑за стола и, прикрыв рот рукой, зевнул:

– Спасибо за ужин! Очень вкусная картошка… Не знал, что ящерицы так хорошо готовят, – съязвил он, выбегая из кухни в попытке опередить летящую ему вслед вилку.

Когда я привела в порядок кухню и умылась, войдя в комнату, обнаружила, что на моей кровати, вальяжно раскинув во все стороны расслабленно свисающие из‑под покрывала конечности, спит Онис. Он немного подрагивал и попеременно с храпом сопел. Прихватив со спинки стула ночную сорочку, выданную в пользование еще при жизни драконихой, я плотнее закрыла дверь, сразу напротив которой находилась бывшая спальня Крэда и Нага.

Подсушив жаром пламени постельное белье, я устроилась в одной из кроватей. Мне безумно хотелось как следует отдохнуть после насыщенного дня и пребывания в драконьем теле. Переодевшись, я укуталась в еще теплое покрывало и подняла глаза на ночное небо.

Местами темные тучи давали разрыв, и в эти обширные бреши с интересом заглядывали яркие звезды, часто усыпавшие синий небосклон. Мелко моросил присмиревший дождик, попадая на невидимую крышу, и отскакивал от нее, как от прозрачного стекла. Где‑то вдали горным камнепадом тихо перекатывался гром. Ветер, порывисто колышущий ветви деревьев, монотонно гудел в щелях избы и убаюкивал своими рассказами о неведомых краях и далях. Я сладко зевнула и, накинув на голову покрывало, предалась долгожданному сну.

 

***

Проснулась я, когда солнце лениво взбиралось на небосклон, цепляясь косыми лучами за стены избы. До полудня было еще далеко. Я надела платье и отправилась на запах готовящейся еды. На кухне у весело горящей печи стоял Онис с чугунной сковородой наперевес. На ней лежали ломтики подрумяненного хлеба. Рядом в две тарелки была налита рисовая молочная каша. Колдун заметил меня и пригласил за стол, где на блюдце лежала пара вареных яиц и несколько кусочков мяса.