Пустыши. Миры инкубатора

– Интересная трактовка, – Андрей хмыкнул и, отойдя в сторону, закурил, наблюдая за тем, как остальные грузятся в машину. Докурив, он обошел маршрутку спереди и, легко запрыгнув на водительское сиденье, захлопнул за собой дверцу. – Поехали! – сказал он по‑гагарински, и наше путешествие началось. – Сейчас подхватим еще одного человечка, и прямиком на дачу, – заметил он, повернув голову к Жеке, сидящему рядом с ним на пассажирском сиденье. – Освободишь место даме?

– Таньке, что ли? – Женька улыбнулся. – Да не вопрос. Только зачем ты ее с собой берешь? Ей клубы, танцы и шампусик подавай, а не лес, комаров и сомнительные приключения.

– А я ее совсем не за этим с собой беру. Не за приключениями, – заверил его брат и заговорщицки подмигнул. – Вот вы все здесь скучковались по принципу «мы с Тамарой ходим парой», а я что, лысый, что ли?

– Да… – протянул с улыбкой на губах Жека. – Любовь – это болезнь, требующая постельного режима. И с этим не поспоришь.

– Ну все, прыгай в салон! – хохотнул на это Андрей. – Сексолог‑самоучка! Вон я уже Танюшу на автобусной остановке вижу.

– Ухожу, ухожу, – заверил тот брата, на ходу перебираясь через кресло в общий салон и не забыв прокомментировать свои действия вслух: – Посредством маразма дойдем до оргазма!

За спиной у водителя раздался смех, потому как до этого все мы прислушивались к разговору Жеки с братом. Андрей сделал вид, что не обратил на это никакого внимания, и, лихо подрулив к одиноко стоящей на остановке девушке, резко затормозил рядом с ней.

– Вип‑такси заказывали? – весело уточнил он у нее, перегибаясь через пассажирское сиденье, открывая изнутри дверь своего авто.

– Ну, на вип‑маршрутку, твой тарантас еще вытягивает. Но на такси… – она забралась в машину и чмокнула Андрея в щеку.

– Не смей так о моей газелюшечке говорить! – наиграно возмутился он, трогая автомобиль с места. – Она меня и кормит, и позволяет катать на себе милых моему взгляду барышень.

– Барышень?! – всплеснула руками Татьяна. – Во множественном лице?

– А ты как думала? – вклинился в их разговор со своего места неугомонный Винт. – Если до двадцати лет не женился, то потом уже рано! – за что тут же получил возмущенный тычок локтем под ребра от Насти.

– О! – обрадовался нежданной поддержке и смене темы разговора Андрей. – Знакомься. Друзья Женьки. Друзья Женьки – это Таня.

– И кто же из друзей Жеки такой осведомленный в вопросах женитьбы? – Татьяна развернулась к нам, положив подбородок на скрещенные на спинке кресла руки. – Взялся за грудь – говори что‑нибудь… – она обвела нас всех смеющимися глазами и безошибочно остановила свой взгляд на Виталике. – А ты не слишком молод, чтобы на такие темы звенеть?

– В любви все возрасты проворны! – заметил на это с усмешкой на губах Винт. – И что это за «звенеть»? Ты случайно не оператором шлагбаума на железнодорожном переезде работаешь?

– Какая у тебя милая противозачаточная внешность! – мило улыбнулась она ему. – Меня Таня зовут. А тебя? – она высвободила из‑под головы одну руку и протянула ему для пожатия.

– Для друзей Винт. Для тебя Виталик. Не слишком длинно для тебя? – он все же легонько пожал протянутую в его сторону ладошку. – А то могу еще и отчество озвучить…

 

7

Подмосковье. Август, 2016 год.

Секретная научная база «ХРОНОТЕК»

 

Я подошел к дверям генеральского кабинета и, приложив указательный палец к своим губам, дал понять секретарше Анечке, что пока не нужно сообщать по внутренней связи генералу о прибытии моего слегка помятого тела. Она сделала мне в ответ большие возмущенные глаза, но кнопку интеркома трогать не стала. Я приложил ухо к массивной дубовой двери. За ней было тихо, как в заднице мертвого дракона. Хотя если бы за этой дверью сейчас вовсю разыгрывались древнеримские оргии, я бы тоже навряд ли различил хоть один звук от того, что там творилось. Дверца была знатная, с хитрой начинкой. Изнутри кабинета она не пропускала ни звука. А вот с наружи – наоборот. При желании генерал мог услышать, как Анечка перекатывает между щеками свои любимые мятные леденцы, а те негромко щелкают по ее зубкам. Думаю, что не вставным, а своим, родным. Насколько я знал, по вечерам она любила попивать кофеек, щедро разбавленный генеральским коньячком. Отсюда и внешняя молодость. А выглядела она в свои годы максимум на тридцать – тридцать пять и имела отменное здоровье.

Постучав в дверь для проформы три раза, я ужом скользнул в кабинет, так быстро, что генеральская секретарша так и не успела нажать кнопку интеркома, чтобы сообщить начальнику о моем прибытии. Остановившись на пороге, прежде чем доложить о своем появлении, я успел окинуть помещение быстрым взглядом. Искусственно развитая память услужливо записала увиденное в подкорку моего головного мозга, вплоть до мельчайших деталей. Потом я мог удалить оттуда ненужные воспоминания полностью или частично, на свое усмотрение. Память у меня, знаете ли, не резиновая. И от переизбытка воспоминаний крыша могла начать протекать в любой момент. Видел я таких всезнаек, пускающих слюни в нашем лазарете и полностью ушедших в свои грезы. Нет уж, увольте. Мне было проще раз в неделю перед сном чистить свою память от ненужного шлака.

Кабинет был густо окутан табачным дымом. В основном сигаретным, с легким привкусом генеральской сигары. Помимо него самого, сидящего во главе своего монументального стола, по обе стороны длинной столешницы расселись шесть глав различных департаментов нашей организации. Перед каждым из них стояли кофейные и чайные чашки и индивидуальные пепельницы. Только перед самым молодым из них, главой департамента хронолокации Владом, стояла его личная кружка‑термос с каким‑то лично им завариваемым отваром. Ходили слухи, что гадость там была налита несусветная и воняла оная, как братская могила издохших скунсов. Врут, наверное. Очень сомневаюсь, что Владик, мой ровесник, между прочим, давал кому‑нибудь пригубиться к своей Грааль‑чаше. Просто его самого терпеть не могли все на этой базе, от уборщиц до подопытных полуживых тварей из мира Zero. Профессионал в своей области он был выдающийся, а вот как человек – дерьмо в бесконечной степени.

– Риф прибыл, – коротко доложился я, на что генерал никак особенно не отреагировал, просто не отрывая глаз от вмонтированного перед ним в столешницу монитора, махнул мне рукой на единственное свободное кресло на противоположенной от него стороне стола. То, что он не вставил мне за опоздание пистон сразу, было для меня плохим знаком. Очень, очень плохим.

Я быстро пересек пространство до указанного мне кресла и бесшумно опустил свой зад на его кожаную обивку. Все присутствующие молча наблюдали за мной со своих мест. Все, но не Влад.

– А ты, как всегда, пунктуален, Риф, – заметил он, растягивая непомерно слова и вытягивая губы в подобие хищного оскала на своем крысиноподобном фейсе. – Мы уже подумывали конвой за тобой отправлять.