Ребенок для лучшего друга

Он промолчал. Наконец‑то я могла спокойно обдумать все, что случилось на выходных. Мы ехали по темным улицам. Как же я любила мерцание городских огней, любила их свет, который разбавлял темноту ночи, но скрывал многое от зорких глаз. При виде них у меня на душе наступало умиротворение. Не хотелось думать ни о чем. Ни о Максе, который мог умереть, ни о Степе, который затаил на меня обиду, ни о Таисе, которая крутит мужчинами, как хочет. Меня просто загипнотизировал ночной город, да так, что не заметила, как мы подъехали к дому.

Степа остановил машину, но не торопился меня выпроваживать. Он терпеливо дождался, пока я приду в себя после поездки, и только после этого тихо проговорил:

– Приехали.

Я кивнула и постаралась быстрее выбраться из машины. Степа опередил меня и помог выйти, достал сумку из багажника, а затем направился в сторону подъезда.

– Ты куда? – не поняла я его действий.

– Хочу отнести сумку девушки в квартиру, чтобы она не таскала тяжести, – будничным голосом проговорил он.

Я ошарашено направилась вслед за ним. Каждую секунду ждала, что он начнет снова припоминать мне выходные. Но он молча поставил сумку в коридор и удалился, кивнув:

– До встречи!

А я осталась одна в пустой квартире со своими проблемами и тревогами.

 

 

Глава 4

 

Прием закончился. Я устало опустила голову на руки. Сил совсем не осталось. Медсестра с удивлением взглянула в мою сторону. С Леной мы работали не первый год и прекрасно ладили. Невысокая, миниатюрная девушка была моим главным помощником и ближайшим человеком, которому я могла бы рассказать о проблемах. Но об истории, которая произ5ошла за городом, даже ей не могла поведать. Эта моя личная трагедия, мой личный провал. Только Рита знала обо всем, но даже с ней я не горела желанием это обсуждать.

Я каждый день переживала взлеты и падения своего настроения. Иногда казалось, что я все сделала правильно, иногда впадала в транс, начинала винить себя в том, что переспала с мужчиной, у которого есть любимая девушка. Потом ругала за поцелуй со Степой. Все время прокручивала в голове произошедшие события и не могла отделаться от мысли, что это было какое‑то наваждение.

Эти думы так меня вымотали за последние три недели, что я потеряла счет дням, стала забывать сделать что‑то важное, рассеянность теперь постоянно меня сопровождала. Я потерялась в своих же чувствах, мыслях, заплутала в темноте.

По вечерам теперь часто смотрела в никуда. Просто сидела и пялилась на стену. Наш чат молчал. Максим совсем пропал, он не звонил и не объявлялся. Хотя мы и раньше нечасто с ним виделись, теперь я совсем ничего о нем не слышала. А так хотелось узнать, как у него дела, как он себя чувствует. Несколько раз порывалась написать ему сообщение, но всякий раз одергивала себя. Не хотелось провоцировать ревность у Таисы. Он вряд ли все ей рассказал.

За эти недели я успела поговорить со всеми врачами, которые мне были доступны. Более подробно изучила его диагноз. Единственным выходом виделась только пересадка костного мозга. Нужно лишь найти донора.

Идеальный вариант – родственник: родной брат или сестра, ребенок. Но у Макса нет никого. Ребенок! Как же я раньше не подумала!

Таиса же может родить малыша, а тот при рождении поделится своими стволовыми клетками! Он спасет жизнь собственному отцу.

Я была так воодушевлена догадкой, что даже подскочила с кресла.

– Ты чего, Катюш? Случилось что? – испуганно спросила медсестра.

– Нет, нет, – быстро пробормотала я, а сама уже стала собираться, мне нужно срочно попасть к Максу.

Такое не обсуждается по телефону, я хочу лично донести ему важность рождения ребенка для него самого. Неужели есть почти стопроцентная вероятность выздоровления? Если бы это зависело от меня, я родила бы, не задумываясь. Для меня нет ничего дороже его жизни и здоровья.

Я бездумно покидала в сумку все, что лежало на столе из моих личных вещей.

– Лен, закроешь кабинет, карточки положи в ординаторскую! – скомандовала я на ходу и умчалась.

Не помню, как доехала до офиса Макса, все время прокручивала разговор в голове. Что мне ему сказать при встрече? С той самой ночи мы не виделись. Не подумает ли он, что я навязываюсь? Может, стоило позвонить, прежде чем вот так объявляться?

– Добрый день! – внезапно в мои мысли вторгся чужой голос. – Вам прочь?

Девушка на ресепшене приятно улыбалась. Я немного растерялась. Даже не знала, что ей сказать. Потом вспомнила, зачем вообще пришла.

– Я к Антонову Максиму Вячеславовичу, – немного смущенно пробормотала.

От помпезности, обилия современных технологий и девушки модельной внешности за стойкой мне стало совсем не по себе. Казалось, что я здесь лишняя, будто из другого мира.

Девушка на ресепшене взяла трубку и что‑то в нее проговорила, после чего попросила подождать. Как же тяжело прорваться, даже к другу. Через несколько минут ко входу в офисы подошел брутальный мужчина. Девушка кивнула в мою сторону, и он тут же двинулся ко мне. Я приготовилась снова объяснять, куда мне нужно пройти.

– Здравствуйте, на сегодня у Максима Вячеславовича нет записанных посетителей, – его голос был металлический, бесцветный.

– Передайте ему, пожалуйста, что пришла Катюша, он обязательно меня примет! – заверила я охранника.

– Простите, но сегодня Максим Вячеславович вообще никого не принимает, запишитесь у Виктории на прием, – он обернулся к девушке и осведомился: – Когда у Максима Вячеславовича ближайшее окно?

– Вы знаете, – манерно отозвалась секретарша. – У него такой плотный график…

Она демонстративно стала водить мышкой по экрану.

– Ближайшая свободная дата через месяц, вас устроит? – она коварно взглянула на меня.

– Нет, мне нужно попасть к Максиму прямо сейчас!

Но лица этих людей оставались безучастными к моей проблеме.

– Извините, но это невозможно! – все тем же бесцветным голосом проговорил мужчина.

Я топнула от бессилия ногой, скандалить не собиралась, но разговор откладывать не стоило, тем более на месяц. Мне нужно встретиться с любимым сегодня. Не оставалось другого выхода, как достать телефон и набрать номер. Несколько длинных гудков, и вот в трубке послышался знакомый голос:

– Катюша?

– Привет, Максим, мне очень нужно с тобой поговорить, прямо сейчас, – мой серьезный тон подействовал, он сразу же проникся моментом.