Рей и Рита

Тихонько запираю дверь своей комнаты и ложусь в кровать, но сна нет ни в одном глазу. Все мысли поглощены Денисом и проведенной с ним ночью. Память бесконечно прокручивает картинки, на которых он смеется, откидывает со лба светлые волосы и закусывает нижнюю губу. Такой невероятный и такой далекий.

Как бы я хотела увидеть его еще. Пускай хоть раз. Пускай во сне. Пускай ненадолго. Встреча с Денисом стала едва ли не самым ярким событием за всю мою жизнь, именно поэтому я отчаянно хватаюсь за ускользающие мгновенья, стремясь запомнить каждую их деталь.

Вылезаю из постели, беру в руки стоящую в углу гитару и медленно провожу пальцами по тугим струнам. Инструмент издает жалостливые звуки, будто сочувствуя мне. Сажусь на кровать и, тихо бряцая, напеваю под нос: "Я искала тебя годами долгими, искала тебя дворами темными…"

Музыка – мой личный антидепрессант и мой способ медитации. На ее волнах я уплываю далеко от своих проблем. Музыка и вправду лечит.

 

***

 

Утром просыпаюсь от звенящего шума, доносящегося с кухни. Бабушка готовит: бойко орудует ножами, гремит кастрюлями и звонко распевает песни свой молодости.

– Ну что, спящая красавица, проснулась‑таки? – улыбается она, когда я, широко зевая, сажусь за стол. – Допоздна, поди, вчера гуляла?

– Ну так, – уклончиво отзываюсь я, отпивая из чашки, которую ставит передо мной бабушка.

– Повеселилась хоть? – она смотрит на меня участливо.

– Да не то слово, – заверяю я. – Познакомилась с Ксюшиными подругами, веселые девчонки.

– Вот и славненько. Глядишь, так друзьями и обзаведешься, – говорит она, накладывая в тарелку щедрую порцию каши. – Ну, а на сегодня какие планы?

– После обеда несколько собеседований в близлежащих кафе назначено, – отвечаю я, с аппетитом набрасываясь на завтрак. – График подходящий. Надеюсь, возьмут.

– Ох, Ритуля, может, ну ее, эту работу? – бабушка подпирает кулаками подбородок. – В этом институте наверняка по учебе дерут в три шкуры.

– Ничего, справлюсь, не впервой, – мычу я с набитым ртом. – Да и деньги лишними никогда не бывают.

– Не знаю, Ритуль… Как по мне, и моей зарплаты нам бы с лихвой хватило. А что? Нам много надо, что ли? Жилье, хоть и скромненькое , но свое. Выпечку я с работы приношу. Да и пенсия у меня приличная.

– Ба, мы уже сто раз это обсуждали, – ласково возражаю. – Я же официанткой буду, а не шахтером. Не бойся, не перетружусь. Да и личные доходы, знаешь ли, иметь приятно.

– Ох, мировая ты у меня девка! И в кого такая пошла? Ну уж точно не в мать.

Вспомнив про нерадивую дочь, бабушка тут же мрачнеет и погружается в неприятные думы, из которых я спешу ее выдернуть, сменив тему разговора:

– А мы вчера на колесе обозрения катались! Красотища неописуемая!

 

14

 

Рита

 

Собеседование проходит успешно, и меня берут на работу в небольшое уютное кафе под названием "Сирень". Управляющая Лариса Павловна, женщина лет сорока с коротким ежиком волос на голове, с первых минут производит на меня приятное впечатление: спокойная, воспитанная, с четко сформулированными требованиями к сотрудникам.

– На смену не опаздываем, у нас с этим строго. Расчет два раза в месяц, чайвые индивидуальные, общака нет. Повар Анвар часто ворчит и ругается матом, но на это внимания не обращай, узнаешь его получше – привыкнешь. Коллектив у нас дружный, работаем таким составом уже не первый год. По форме и графику уже сказала. Есть вопросы?

– Вроде нет, – покачала я головой. – Пока все понятно.

– Отлично. Если что, обращайся к Толику. Он все тут знает и помочь всегда рад, – поднимаясь со стула, говорит управляющая. – Тогда до встречи, Маргарита. Жду тебя послезавтра со всеми документами.

– Хорошо, Лариса Павловна, до свиданья, – улыбаюсь я, радуясь тому, что так легко нашла  столь доходную (по меркам моего родного поселка, разумеется) работу.

Как только я покидаю кафе, у меня звонит телефон.

– Алло, – отвечаю я, счастливо щурясь на мягком послеобеденном солнце.

– Ритка‑маргаритка! – раздается в трубке высокий голос Ксюши Белкиной. – Ты куда вчера пропала? Я тебя обыскалась! Трубку не берешь, в сети не появляешься! Думаю, все, потонула! Слава богу, знакомые видели, как ты на променад с каким‑то типом умотала! Ну Ритка, ну ханжа! Прикидываешься скромницей, а сама вон, среди ночи подруг ради хахаля кинула!

Я хочу возразить, напомнив, что вообще‑то она первая "кинула подруг" ради какого‑то Димки, но решаю не усугублять ситуацию. Судя по тону, Белкина оскорблена моим поступком.

– Извини, я не подумала, что ты будешь переживать. А телефон, если честно, совсем не слышала.

– Ну и кто он? – деловито интересуется девушка.

– Кто?

– Конь в пальто, Смирнова! Парень твой ненаглядный, с которым ты ночью гуляла!

– Эм… Ну… – мнусь я, не зная, что именно мне следует рассказать. – Его зовут Денис.

– Так, ясно, – голосом человека, столкнувшегося с непроходимой тупостью, выдыхает Белкина. – Я сейчас только вышла с маникюра, через двадцать минут жду тебя у себя дома. Адрес скину сообщением. И постарайся к этому времени разжиться более внятными эпитетами для описания вчерашней ночи.

С этими словами она сбрасывает вызов, даже не дождавшись моего согласия. Хотя, говоря по правде, я рада приглашению. Сумасбродная и шумная Ксюша мне нравится. Наверное, потому, что обладает качествами, которых мне отчаянно не хватает: уверенностью, подвешенным языком и лидерскими наклонностями.

Приехав по указанному адресу, я вижу перед собой милый благоустроенный райончик , застроенный голубыми пятиэтажками. Вокруг все зелено и ухожено: яркая детская площадка, ровный газон, аккуратные деревца по периметру.

Я поднимаюсь на третий этаж одного из домов и стучу в дверь квартиры Белкиных, по обыкновению испытывая легкое смущение. Ксюша открывает мне почти сразу, словно ждала моего прихода, сидя в коридоре. Хватает меня за локоть и тащит в свою комнату так быстро, что я едва успеваю снять босоножки и кинуть торопливое "здравствуйте" миловидной рыжеволосой женщине, сидящей на кухне, очевидно, ее матери.

Спальня у Белкиной собирает все стереотипы о девчачьих комнатах: уютная, розовая, с армией плюшевых игрушек на подоконнике.