Рехан. Цена предательства

В том классе годом младше училась Иванка. Небольшого росточка, миниатюрная стройная девочка с синими глазами. Носик с легкой, едва заметной горбинкой, гладкая кожа, правильные черты лица. Странные и иногда немыслимые прически на голове, да и вообще Иванка почему‑то слыла странной девушкой даже среди своих одноклассниц. И особой симпатией в общем‑то не пользовалась. Не то, чтобы ее не любили – никто Иванку не игнорировал и не чурался. Но, когда девчонки разбегались по стайкам или ходили гордые парами со своими верными подругами, всегда получалось так, что Иванка оставалась одна.

Даже здесь, на репетициях, дожидаясь выхода своего номера – она вместе с одноклассницами что‑то там делала – Иванка или поправляла очередную замысловатую прическу, прилаживая в кресле напротив маленькое зеркальце, либо просто сидела в одном из одиноких кресел задних пустующих рядов.

Пашку почему‑то привлекала эта маленькая, вечно одинокая печальная фигурка. Может, оттого, что не похожа на других, может, оттого, что непонятно, о чем думает и что чувствует эта девушка с умным, в общем‑то, взглядом. Интересно, каково это – вечно без подруг, без друзей, без полноценного общения? А может, у нее есть кто? Вот чем она занимается дома? Гуляет с кем? А может, она просто красивая…

Однажды, войдя в зал, он замедлил шаг и на мгновение задумался. Иванка сидела на своем привычном месте в самом последнем ряду. Что‑то делать в ближайшее время не приходилось. Остановился и бухнулся в кресло рядом. Оно жалобно скрипнуло под ним, а Иванка на своем подскочила.

– Привет, – деловито поздоровался Пашка.

– Ты напугал меня! – придерживая на плечах каких‑то пестрых расцветок платок и испуганно переводя дыхание, произнесла Иванка.

Пашка отметил некоторую наигранность и криво улыбнулся.

– Я хотел посмотреть, насколько ты пуглива, – успокаивающе похлопал по ручке кресла, – чего делаешь, скучаешь?

– Да нет, – Иванка опустила глаза, – жду нашего выхода.

Пашка и сам давно видел, что Иванка к нему не совсем равнодушна. Это часто проявлялось – и когда ее щеки розовели под его внимательным взглядом, и как в его присутствии она старалась быстро и незаметно поправить прическу. Когда проходил мимо и зачем‑то оглядывался, то ловил на себе ее взгляд.

Более того, отмечено было, что она ходила на все соревнования по боксу, в которых участвовал Пашка. Может, это и объяснялось простой любовью к спорту, но и факты здесь не главное – Пашка чувствовал… И не знал толком, как на все это ему смотреть. Возможно, если бы Иванка была бы к нему холоднее, он и сам бы первый увлекся ею. А пока ему и льстило такое внимание, и в то же время слегка раздражало.

– А, ну‑ну, – сказал Пашка, вытягивая крепкие ноги под кресло, стоящее впереди.

– А ты когда на сцену? – в свою очередь поинтересовалась Иванка. Она так и сидела – с прямой спиной, в пол‑оборота к Пашке, держа свой платок за концы у груди.

– Да еще не скоро, – нехотя ответил Пашка. Он уже начал жалеть, что подошел. Что‑то мешало вести легкую, ни к чему не обязывающую беседу, с кучей дежурных шуток, от которых обычно весело заливались девчонки. Иванка слишком ищуще заглядывала в его глаза, смущалась, когда он смотрел на нее в упор и разговаривая, сохраняла серьезность своих синих глаз. Ее глаза таили какую‑то странную, непонятную глубину, от которой становилось неуютно. Обычно девчонки в ее возрасте достаточно понятные, поверхностные…

Разговор становился все более натянутым и вскоре совсем заглох.

– Ладно, солнце, – хлопнул решительно по ручке кресла и встал, – я пойду. Замолчал на мгновение и добавил, – ты смотри, если чего, подходи.

– Хорошо, – слегка покраснев, улыбнулась Иванка.

Пашка замешкался, выпрастываясь из ряда кресел. Уходить, честно говоря, не хотелось, но и оставаться уже не было возможности. Какая у нее все‑таки приятная улыбка. И зубки, беленькие такие… Улыбалась бы чаще, глядишь, не сидела бы одна. Наверняка…

Он и думать не мог, что девчонка воспримет его слова так буквально. Теперь она все время находилась где‑нибудь поблизости, подходя к нему в любой мало‑мальски удобный момент. Не то чтобы она навязывалась, торчала постоянно рядом и преданно заглядывала ему в глаза. Нет, Иванка ему не мешала. Ее не было, когда он с кем‑нибудь разговаривал или находился в компании. Уходила совсем, если он бросал на нее против своей воли недовольный взгляд, и тогда ее не было видно день или даже два. И все же внимание девушки одновременно и радовало его и тяготило. Время от времени он разговаривал с ней о всяких пустяках, но, завидев понимающие ухмылки пацанов, хмурился и спешил закончить разговор. Получалось так, что вроде бы он сам предложил ей свою дружбу, а общаться, как с друзьями, уделять сколько‑то времени оказывалось невозможным. Дурацкая ситуация… Девушка вроде бы все понимала, но отказываться от его персоны, несмотря на Пашкино свинское поведение, просто не хотела. И Светка опять же…

Девчонки и одноклассницы посмеивались, глядя на Пашкину мину в Иванкином присутствии, а парни открыто подначивали кореша.

– Смотри, она хочет тебя, – лыбились присущей этому возрасту идиотской улыбкой, – сделай ты ей маленькое счастье… Не желаешь ее видеть – отошли куда дальше, и делов‑то.

Пашка на подобные высказывания отшучивался или просто молчал.

Но как‑то, когда после репетиции Иванка предложила проводить его, Пашку, до дома, он возмутился. Вот‑вот должна была подойти Светка, настроение было ни к черту, и несколько пропущенных тренировок вносили разлад в отлаженную жизнь. А тут еще эта…

– Ты в своем уме!? – отчитывал он стоящую перед ним девчонку, – не кажется ли тебе, что обычно все происходит по‑другому, что обычно пацаны девчонок провожают, а не наоборот?

Иванка слушала, грустно хлопая длинными, не очень умело накрашенными ресницами. Или тушь просто плохая, паленая. Где в городке хорошую косметику достанешь?

– У меня ведь девушка есть. Как будто ты не знаешь, – продолжал разоряться Пашка, – как ты думаешь, как она отнесется к тому… если увидит меня с тобой?

Поникшая фигурка грустно пожала плечами:

– Мне все равно, – произнесла, – думаю, она все поймет.

– Она все поймет?!! – Пашка накалялся, – тебе все равно? Но мне‑то – нет! Мне не все равно!

– Паш… – жалобно протянула Иванка, и его запал разом угас.

– Чего? – Пашка устало посматривал по сторонам, покачивая головой.

– Паш, я просто погулять хотела. Ты же не пойдешь сам со мною, я знаю. Тем более я далеко живу. Так я думала хоть пройтись с тобой, проводить.

– Да черт знает что такое! – Пашка взорвался, – погулять она хотела! Короче, иди и гуляй, как хотела, только, пожалуйста, без меня.

С этими словами он развернулся и пошел быстрым размашистым шагом, не оборачиваясь, чтобы не увидеть этого жалобного детского выражения на ее лице. Он не хотел ее обижать, но другого пути отвязаться от нее не было. Наверное…

Спиной почувствовал, что девчонка заплакала, и прибавил шагу, плюнув в сердцах на землю. Сама виновата. Дура…