Риша решает!
– Кто? Я? – Стас прижимает ладонь к груди. – Искренность – мой конек!
– Как интересно ты произносишь слово тупость. Не садишься в бабочку, да?
– Не садился до этого дня. Клянусь! Ты – волшебница!
– Ага, – хмыкаю я и делаю шаг вперед, потому что дурачества Стаса все больше выводят из себя. – Ты прав, я – волшебница. Фея синяков и фингалов. Сейчас ты в этом убедишься.
Сжимаю кулаки, гневное дыхание опаляет ноздри. Я так сильно хочу ударить его, что темная пелена застилает глаза, заставляя позабыть обо всем.
– Ну не злись, – наигранно мило говорит Стас, отступая все дальше. – Ты что, шуток не понимаешь?
Вздрагиваю, точно от столкновения с силовым полем, и останавливаюсь.
«Риша, ты шуток не понимаешь?! Совсем больная!» – звучит в мыслях трескучий голос Горошка.
Медленно выдыхаю, глядя под ноги, и разжимаю подрагивающие пальцы. Снова занесло. Черт! Сдался мне этот показушник! Разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти, но Стас выскакивает передо мной, преграждая путь.
– Погоди! Риша, я…
– Захлопнись и дай пройти.
– Да что с тобой? Показалось, мы отлично…
– Показалось!
Стас удивленно хлопает глазами. Неужели решил, что если я позволила ему помочь с растяжкой, то мы тут же забудем о его бесячих выходках? Вот идиот. Собираюсь вернуться в класс, но Стас раскидывает руки в стороны, не позволяя себя обойти. Не просто идиот, а упрямый идиот.
– Ну что?! – раздраженно спрашиваю я.
– Выслушай меня.
– Нет. Это все?
– Нет, – широко улыбается Стас. – Я никуда тебя не отпущу, пока…
– …пока ты еще жив, а это ненадолго.
– Я готов принять la petite mort[1] от твоих рук, если ты дашь мне объясниться. – Стас сексуально понижает голос.
– Фу! Не флиртуй со мной. Меня сейчас стошнит, – отвечаю я, скривившись.
– Ты знаешь французский?
Я – нет, а вот Лешка знает. И эту фразу мы обсуждали еще в прошлом году, когда наш бельчонок нашел подружку по переписке, несколько лет прожившую в Монпелье. Поджимаю губы, и Стас вновь показывает мне раскрытые ладони.
– Все‑все, Риша Мариновна. Больше не буду. Только деловой подход. Идет?
Прищуриваюсь, вспышка гнева угасает, возвращая ясность мыслям. Ему от меня что‑то нужно. Причем очень, раз уж он осмелился насильно вытащить меня из зала.
– Ладно. Валяй, – сухо бросаю я. – Только быстро.
Глаза Стаса загораются, и я хорошо знаю этот взгляд. Думает, что уже победил. Несчастный.
– Тебе ведь нравится Влад, верно?
Вопрос ненадолго выбивает почву из‑под ног. Нервно сглатываю и молчу.
– Я не собираюсь подкалывать, – тут же оправдывается он. – Наоборот, хочу помочь. Я тебе, а ты мне. Выгодная сделка. Что скажешь?
Сделка? И что потребуется от меня? Я не знаю, где достать мужские мозги. У Стаса на лицо все признаки их отсутствия, а больше здесь ничем не поможешь.
– Риша, я серьезно. Для меня это – раз плюнуть.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я устрою тебе свидание с братом, а ты станцуешь со мной номер на новогоднем концерте, – выпаливает он, довольно сияя.
– Всего‑то?! – с наигранным воодушевлением вскрикиваю я.
– Да! Ты согласна?
– У тебя нет с собой зеркала?
– Что?
– Зеркала, – повторяю я.
– Э‑м‑м… – растерянно тянет он и гаденько ухмыляется. – Ты прекрасно выглядишь, не волнуйся. Владу понравится.
С лживыми комплиментами беда, горькая правда получается у него куда эффектнее. Тоже мне, помощничек нашелся. Он правда верит, что я на это куплюсь?
– О‑о‑о, я не сомневаюсь. Просто хочу проверить, не написано ли у меня на лбу «дура».
– Что? – удивленно переспрашивает Стас.
– Со слухом проблемы?
– Нет, я… я просто подумал…
– Серьезно? Не заметно.
Он настороженно замолкает, а я хватаю его за ворот футболки и тяну на себя, сталкивая нас лицом к лицу:
– Вернись в зал и попробуй еще раз. У тебя одиннадцать попыток. Вдруг удастся получить за Влада не только танец, а может, даже брата продавать не придется.
Брезгливо разжимаю пальцы и легонько отталкиваю Стаса, который на удивление послушно делает пару шагов назад. В этот раз он не пытается меня остановить, и я беспрепятственно возвращаюсь в танцевальный зал. Обида жжет глаза, поэтому приходится спрятаться за рваными прядями челки. Наверное, стоит уйти прямо сейчас. Попытка вписаться с треском провалилась, и моей вины в этом больше, чем хотелось бы. Когда я уже научусь сдерживаться?! Хватаюсь за ручку двери в раздевалку, легкое прикосновение к плечу заставляет остановиться и поежиться.
– Все нормально? – взволнованно спрашивает Леся.
Из‑за ее спины выглядывают озадаченные лица курочек. Ну уж нет, я не доставлю им удовольствия увидеть мой трусливый побег.
– Порядок, – слабо улыбаюсь я.
– Ты…
– Сейчас вернусь.
– Ладно. Мы скоро начнем разучивать новые движения.
– Две минуты.
[1] «Маленькая смерть», выражение используется для описания ощущений после оргазма (перевод с фр.).
