Розы злы. Трилогия

Было видно, что не такого он ожидал.

– Представляешь, его убили, – сказала мамка. – Черте что творится в нашем городе. Уже третье убийство за последнее время. Надеюсь, ты не занимал у него денег? А то, не дай бог еще на тебя подумают, что ты его… это самое, не при сыне будет сказано.

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился батя и снова посмотрел на меня.

Мамка хмыкнула и пошла на кухню наливать чай.

Странно, но она совсем не плакала. Не одной слезинки не потекло из ее глаз. Мне показалось, что ей было абсолютно все равно на этого Олега. А что если он и не был ее любовником? Что если батя… Хотя батя не мог ошибиться, я в этом уверен. Батя всегда прав!

Я посмотрел на батю, а он от чего‑то покраснел, подмигнул мне и отвернулся, как будто стеснялся что ли.

 

Перед сном батя пришел ко мне в комнату и все рассказал. Он оказывается, перепутал. Он думал, что тот мужик, которого мы убили, мамкин любовник. А оказывается у мамки сейчас другой мужик, так ему сказали его связи в ФСБ. Это они перепутали, это не батя. Батя ни в чем не виноват. Он бы уж точно не перепутал.

– Бать, – заплакал я. – Значит, мы убили невиновного?

– Нет, Артем, – дрожащим голосом сказал батя. – Оказывается, этот Олег тоже спал с твоей мамой, только раньше. Он был ее первым любовником и не известно, что она успела ему рассказать. Поэтому мы все сделали правильно. Мы обезопасили нашу семью. Мы большие молодцы. Ты большой молодец, Артемка! Ты настоящий мужик!

– Бать, это правда? – успокаиваясь, спросил я.

– Конечно, сынок, – ответил ласково батя и обнял меня крепко‑крепко. – Ты же знаешь, я всегда говорю только правду. И я очень тебя люблю и горжусь, что ты сегодня не струсил и убил этого урода. Кстати, ФСБ его тоже хотели убрать. Да. Честно‑честно. Он там делов каких‑то натворил. Точно не знаю каких, но явно что‑то серьезное. Так что мы ФСБшникам помогли даже. Не удивлюсь, если мне завтра позвонят и «спасибо» скажут за проделанную работу! Я люблю тебя!

– Бать, я тоже тебя люблю. И, конечно же, верю.

Я сильнее заплакал, а батя сказал:

– Я знаю, Артем. Ты самый лучший сын на земле. Самый лучший. Самый… э‑э‑э‑э… Короче, самый‑самый!

– Ты тоже, бать. Самый‑самый, – ответил я и вытер слезы.

 

История бати очень секретная. Он прошел многое. Он настоящий герой. Он сказал, что у него даже медали есть, но они спрятаны и пока он не может их мне показать. Он рассказал мне все. Но, попросил, чтобы я не говорил об этом матери, она, конечно же, все знает, просто не стоит ей лишний раз напоминать. Ее это пугает. И я всегда молчал, я храню секрет бати. Я не хочу, что бы его нашли опасные люди и убили. За себя и за мать я не боюсь.

Мой батя, когда был молодым, воевал во Вьетнаме. Его командира звали Джон Рэмбо, про Рэмбо даже фильм сняли, три части, так батя сказал, но я не смотрел. Жаль, что про батю не сняли, но он говорит, потому что он был секретным агентом и его перевели в специальный отдел ФБР, а потом в ФСБ по борьбе с мафией. Потом я родился. Батя долгие годы работал под прикрытием в какой‑то теплой стране, раскрывал мафиозные планы Тони Мантаны, но потом мафия его вычислила, и он с мамкой и со мной уехал по программе защиты свидетелей. Мы вначале поселились в Турции, потом в Египте, а когда закончились деньги, вернулись на родину. С тех пор наша семья прячется в Розинске от опасных людей из мафии, батя говорит, что они до сих пор нас ищут и если найдут, то убьют. Да не просто убьют, а еще и издеваться будут.

Я боюсь за батю. Мне все равно, что мы убили не того, я думаю, батя перепутал и сказал мне, что этот Олег был первым любовником мамки, чтоб меня не расстраивать. Я люблю батю и мне плевать, сколько ради него человек мне придется еще убить, хоть пять, хоть десять, хоть весь Розинск. И не важно виновны они будут в чем‑то или нет. Если батя говорит, что они виновны – значит виновны!

 

В школе меня дразнят «Дрочилой» и говорят что я тупой ананюга. Знали бы они, какой я на самом деле опасный тип, сразу бы закрыли свои пасти. Уверен, никто из них не смог бы убить человека.

Сами они – дрочилы!

Мне, кстити, исполнилось шестнадцать лет. Я уже совсем взрослый и помочь бате смогу и поддержать его если что. И как показала практика – и убить получится.

А на день рожденье батя мне ничего не подарил, даже забыл вначале про эту дату. Но я на него не в обиде, у него важными делами голова забита, не до розовых соплей. Так‑то.

 

Глава 5. Черный Глаз

 

 

Я удивился и чертовски обрадовался одновременно.

Я спас свою шкуру! Ближайшее время я не умру! Я просто обалдел, когда все срослось. Чудо! Это самое настоящее чудо. Я всегда верил в свое везение, но не до такой же степени. Я был спасен. Возможно, я выиграл совсем немного времени, небольшую фору, но этого достаточно, чтобы придумать новую уловку и остаться в живых. И кто знает, может фортуна вновь развернется ко мне своим прекрасным лицом и чмокнет меня как лучшая любовница. Хоть разок мне же должно было повезти по‑крупному?

Я всю жизнь прожил в Розинске, боюсь, что умереть мне придется тоже здесь, в городе разбитых фонарей, дырявых дорог и непролазной грязи. Но, возможно, я умру значимым человеком, великим человеком, страшным человеком. Быть может, обо мне будут складывать легенды, напишут книгу, снимут фильм и родители будут по ночам пугать мной своих детей. А может, я пропаду без следа, и никто обо мне даже и не вспомнит. А Света? А Света тем более не вспомнит. Свете на меня плевать. Ей даже трахатся со мной не в кайф. А я…

Каждую пятницу, ночью мы собираемся на окраине города, иногда в здании заброшенной школы, когда холодно, иногда на кладбище, иногда на свалке. Мы приезжаем туда на своих машинах или как я приходим пешком и надеваем черные накидки с капюшонами, под каждого эту одеженку заказывают в ателье. Мы – братство «Глаза тьмы», если кто‑то назовет нас сектой, то тоже не ошибется. Нас чуть больше двадцати человек, я никогда точно не считал. Мы разжигаем костер, встаем вокруг него и глава нашего братства – Красный Глаз проводит обряд, вначале он читает древние заклинания на латыни, потом мы вместе произносим нашу клятву, вовремя которой мы ходим вокруг костра против часовой стрелки. Наша клятва звучит так – «Клянусь служить тьме. Клянусь посвятить ей свою жизнь. Ведь я ее глаз и я вижу то, что тьма должна уничтожить».