Рюкзак жизни

Но Света, с растрёпанными волосами, с заляпанными кровью лицом и кофтой, не наградила его даже мимолётным взглядом. Она распорола брюхо добыче, отчего органы вывалились на днище лодки, оставляя за собой въевшийся мокрый след. Влад поморщился и немного отвернулся. Ему было противно наблюдать за этой картиной. Каким бы жестоким его ни считали, за всю свою жизнь он не покалечил ни единого существа и поэтому просто смотреть, как это делают другие, тоже не собирался. Но он привык именно смотреть и ничего не делать для устранения жестокости. Он привык наблюдать со стороны, но не участвовать. Он привык к этому, потому что его друзья как раз любили жестокость. Если бы он не шёл за ними, то, скорей всего, он бы сам был мишенью. Тут либо одно, либо другое. Именно ребята, с которыми и дружил Влад, всеми силами пытались приучить его наслаждаться криками боли, к которым он до сих пор так и не смог привыкнуть.

– Мерзость… Ты распластала её по всей лодке! – ещё раз взглянув на действия Светы, поморщился парень. – Что мы есть‑то будем? Ошмётки, которые останутся?

Света молча продолжала ковыряться ножом в рыбе. Она уже разделила её на несколько небольших кусков и пыталась сообразить, что делать дальше. В сыром виде есть рыбу не захочет ни один нормальный человек, а именно сейчас они могли позволить себе только это – съесть скользкие органы и закусить слизистой чешуёй, давно пропитавшейся кровью. Эти мысли в данный момент вызывали лишь отвращение к рыбе и подступившую тошноту к горлу. И тут девушку в очередной раз осенило. Она разделила рыбу на совсем небольшие кусочки и стала по одному‑два раскладывать на ноже. Стараясь быть очень осторожной, чтобы не лишиться еды вообще, девушка положила нож с кусками рыбы на ровную, открытую солнцу поверхность лодки и стала ждать, когда они поджарятся. Результат не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут рыба начинала белеть, оповещая о своей готовности.

Так ребята и просидели некоторое время, жаря каждый кусок рыбы, но не ели. Они складывали их рядом, вдыхая свежий аромат еды, отчего лишь сильней вырабатывалось слюноотделение. Откуда только столько воды в их опустошённых и обезвоженных организмах? Света, наблюдая за пищей, ни о чём не думала. Влад же, наоборот, был погружён в свои мысли. Он всего лишь хотел понять, почему в лодке оказалась именно Света, а не кто‑нибудь другой. И как бы сложилась судьба, если бы этим человеком оказался кто‑нибудь из его друзей или из команды.

И вот, наконец, все куски рыбы были более‑менее прожарены. Теперь оставалось только схватить эту аппетитную еду и, медленно жуя, пытаться растянуть удовольствие. Они оба знали, что вкус у неё будет отвратный, но это была единственная еда, которая могла спасти их от голодной гибели. Поэтому, преодолев всё отвращение, которое таилось в их подсознании, они съели её. Так медленно, как только могли.

– Ну‑у… Не так противно, как казалось на первый взгляд, – облизывая пальцы, довольно протянул Влад. – Не хватает лишь соли, специй и вкуса рыбы… Странный у неё вкус был. Эта рыба вообще съедобна?.. Ай, пофиг! Если завтра не проснёмся, то это будет точный ответ на мой вопрос.

Они вновь разбрелись каждый по своим сторонам. Света очищала нож от слизи и пригоревших остатков рыбы. Влад же, лёжа на спине, смотрел в тёмное ночное небо, на котором было столько звёзд, сколько невозможно было увидеть ни в одном городе. Тут не мешались ни деревья, ни большие здания. Кажется, только здесь, лёжа в лодке, можно было увидеть весь космос. Именно этим он сейчас и занимался. Он лицезрел ту первозданную красоту, которая существовала ещё до образования их великой и такой ещё молодой планеты.

– Я даже не в курсе, где какое созвездие, – наткнувшись на одну из самых больших и ярких звёзд, невесело хмыкнул парень. – А ведь мы, зная звёздное небо, могли бы плыть в одном направлении. И почему только тогда, когда люди оказываются в безвыходном положении, они понимают, что стоило бы учиться? Я безнадёжен…

Ещё один день, и ещё, и ещё… У ребят уже нет сил верить в то, что их когда‑нибудь найдут. Нет сил думать, что они когда‑нибудь увидят сушу. У них практически ни на что не было сил. Они вымотались морально. День‑ночь, день‑ночь… И так повторяется уже неизвестно сколько времени. Если первые дни они ещё и могли сосчитать, то сейчас окончательно бросили эту затею. Яркое утреннее солнце, колпачок воды, одна рыба на три дня, боязнь набрести на акулу. Вот и всё, что происходило изо дня в день. И напоминанием о каждом из этих дней служили их сгоревшие на солнце лица, исхудавшие тела и то, что они были ещё живы.

– Скучно… – разглядывая темнеющее небо очередного вечера, жалобно простонал Влад. – А знаешь, меня даже искать некому…

Он посмотрел на Свету, которая, перекинув ноги за края лодки, разглядывала горизонт. Она не обращала внимания на Влада, будто его не существовало. Ей вполне нравилось её нынешнее положение хотя бы потому, что рядом нет противных одноклассников и их извечных насмешек. Ей не нравился только Влад, но поделать с этим она ничего не могла.

– Почему? – не отрываясь от созерцания широких просторов, соизволила спокойно поинтересоваться девушка.

– Я живу с тёткой, а ей плевать, где я ошиваюсь, лишь бы не мешался под ногами. Она старше меня всего на шесть лет… – Влад не знал, почему он это рассказывал Свете, о которой забудет в тот же миг, как только его ноги коснутся земли, но слова сами лились наружу, будто ему нужно было освободить свой организм для какой‑то новой и очень важной информации. – Вечно приводит какого‑то мужика лет под сорок… А если я оказываюсь дома, уводит его куда‑то и не появляется примерно неделю.

– А родители? – Света продолжала разглядывать горизонт в одном направлении, словно знала, откуда им ждать спасения.

– Три года назад их зарезал какой‑то маньяк, когда они решили вечером прогуляться. У меня с того момента тётка опекуном является, но заботы от неё я так и не получил. – Влад ненадолго замолчал, в это самое время поворачивая голову в сторону Светы. – А тебя кто‑нибудь искать будет?

– Нет, – продолжая разглядывать мягкие волны, спокойно мотнула она головой.

– Знаешь, даже если бы были те, кто мог бы нас искать, они бы ещё не паниковали, потому что их предупредили, что мы будем отсутствовать долгое время. Они сами послали нас в этот круиз, – запустив руки в волосы, горько усмехнулся Влад. – Знаешь, чего больше всего мне сейчас не хватает? Телефона? Нет! Компа? Тоже нет. Мне не хватает музыки и знакомых голосов. Не хватает вида обычных зданий. Странно, не правда ли? Раньше казалось, что они надоели, но это вовсе не так…

И снова ночь. Тёмная, бесконечная ночь. Влад, в отличие от Светы, спать совсем не хотел. Он наблюдал за девушкой, которая, свернувшись на своей части лодки, мило посапывала. Её волосы прикрывали лицо, и иногда парню казалось, что она точно так же сейчас наблюдает за ним. Но она спала. Девушка спала так крепко, как не спала очень давно. Все её силы были истрачены на сохранение спокойствия в ужасающих условиях. Все её силы словно впитывал парень, который даже не заметил, как в какой‑то из дней перестал трястись.

Несколько раз Влад подползал к середине лодки, чтобы посмотреть, что осталось в рюкзаке, который до сих пор был набит чем‑то непонятным, чудом не лопаясь по швам, но сразу же отползал обратно. Ему было почему‑то стыдно за свои действия и мысли, но он не знал, почему. Раньше с ним такого никогда не было. Он мог спокойно что‑то украсть для своей выгоды или забраться в чужой дом, но сейчас его будто кто‑то останавливал. Словно невидимая рука, преграждая ему путь, тянулась из одного бока лодки в сторону другого прямо перед рюкзаком. Может, Света всё же ведьма, которая заколдовала свои вещи так, чтобы их никто не трогал?