Рюкзак жизни

Света молча наблюдала за спокойной водной гладью, будто приманивая взглядом хоть какую‑нибудь крохотную рыбёшку, но так и не решалась взглянуть в сторону Влада, который надеялся услышать от неё хоть что‑нибудь. Он и не ожидал, что Света что‑нибудь ответит. Её фразы были маленькими и такими редкими, что парень иногда задавался вопросом, а не сошёл ли он с ума, придумав её голос? Он продолжал сидеть, придерживая руками самодельную удочку, надеясь только на то, что сегодня или завтра он всё же что‑нибудь поест. Яблоки, которые Света доставала из рюкзака, давно закончились, а воды оставалось где‑то на несколько дней, и надо было хоть как‑то выбираться из отвратительного положения, в котором они оказались на данный момент.

Ребята в таком положении сидели уже довольно долго, а тишина, которая их окружала, резала уши похлеще медицинского скальпеля. Но если они хотят поймать рыбу, то придётся привыкнуть к этой угнетающей обстановке, в которой слышно было только дыхание и мягкий плеск воды.

Когда нить наконец‑то дёрнулась, оповещая о том, что личинка была захвачена, Влад, не думая, быстро натянул удочку на себя и резко поднял её вверх. Света придумала неплохую хитрость, чтобы рыба не ускользнула. Она, будучи ещё на корабле, когда мыла полы по указанию самого капитана, нашла небольшой кусок проволоки, бесхозно валяющийся на полу, и вспомнила об этом именно тогда, когда Влад решил проявить инициативу помочь в ловле рыбы. Девушка скрутила проволоку в самодельный крючок и поместила на конец удочки. Когда рыба заглатывала добычу, она заглатывала её вместе с крюком, но Влад до последнего не верил, что это им хоть как‑то поможет. Но произошло именно то, что и предполагала Света, и через пару мгновений в лодке прыгала, пытаясь ухватиться за жизнь, небольшая рыбка.

Девушка, недолго думая, схватила нож и с силой ударила рыбу в районе жабр, отчего рыбья кровь хлестнула ребятам в лица. Ещё немного попрыгав по деревянному днищу лодки, голова рыбы под ещё несколькими ударами ножа отцепилась от тела и успокоилась. Рыбка была мертва и слегка изуродована, а из ран струились остатки крови.

– Ну ты даёшь! – всё ещё держа удочку в руках и наблюдая за жестокой расправой над животным, с каким‑то восхищением проговорил Влад. – Так безжалостно даже я бы убить не смог…

Но Света, с растрёпанными волосами, с заляпанными кровью лицом и кофтой, не наградила его даже мимолётным взглядом. Она распорола брюхо добыче, отчего органы вывалились на днище лодки, оставляя за собой въевшийся мокрый след. Влад поморщился и немного отвернулся. Ему было противно наблюдать за этой картиной. Каким бы жестоким его ни считали, за всю свою жизнь он не покалечил ни единого существа и поэтому просто смотреть, как это делают другие, тоже не собирался. Но он привык именно смотреть и ничего не делать для устранения жестокости. Он привык наблюдать со стороны, но не участвовать. Он привык к этому, потому что его друзья как раз любили жестокость. Если бы он не шёл за ними, то, скорей всего, он бы сам был мишенью. Тут либо одно, либо другое. Именно ребята, с которыми и дружил Влад, всеми силами пытались приучить его наслаждаться криками боли, к которым он до сих пор так и не смог привыкнуть.

– Мерзость… Ты распластала её по всей лодке! – ещё раз взглянув на действия Светы, поморщился парень. – Что мы есть‑то будем? Ошмётки, которые останутся?

Света молча продолжала ковыряться ножом в рыбе. Она уже разделила её на несколько небольших кусков и пыталась сообразить, что делать дальше. В сыром виде есть рыбу не захочет ни один нормальный человек, а именно сейчас они могли позволить себе только это – съесть скользкие органы и закусить слизистой чешуёй, давно пропитавшейся кровью. Эти мысли в данный момент вызывали лишь отвращение к рыбе и подступившую тошноту к горлу. И тут девушку в очередной раз осенило. Она разделила рыбу на совсем небольшие кусочки и стала по одному‑два раскладывать на ноже. Стараясь быть очень осторожной, чтобы не лишиться еды вообще, девушка положила нож с кусками рыбы на ровную, открытую солнцу поверхность лодки и стала ждать, когда они поджарятся. Результат не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут рыба начинала белеть, оповещая о своей готовности.

Так ребята и просидели некоторое время, жаря каждый кусок рыбы, но не ели. Они складывали их рядом, вдыхая свежий аромат еды, отчего лишь сильней вырабатывалось слюноотделение. Откуда только столько воды в их опустошённых и обезвоженных организмах? Света, наблюдая за пищей, ни о чём не думала. Влад же, наоборот, был погружён в свои мысли. Он всего лишь хотел понять, почему в лодке оказалась именно Света, а не кто‑нибудь другой. И как бы сложилась судьба, если бы этим человеком оказался кто‑нибудь из его друзей или из команды.

И вот, наконец, все куски рыбы были более‑менее прожарены. Теперь оставалось только схватить эту аппетитную еду и, медленно жуя, пытаться растянуть удовольствие. Они оба знали, что вкус у неё будет отвратный, но это была единственная еда, которая могла спасти их от голодной гибели. Поэтому, преодолев всё отвращение, которое таилось в их подсознании, они съели её. Так медленно, как только могли.

– Ну‑у… Не так противно, как казалось на первый взгляд, – облизывая пальцы, довольно протянул Влад. – Не хватает лишь соли, специй и вкуса рыбы… Странный у неё вкус был. Эта рыба вообще съедобна?.. Ай, пофиг! Если завтра не проснёмся, то это будет точный ответ на мой вопрос.

Они вновь разбрелись каждый по своим сторонам. Света очищала нож от слизи и пригоревших остатков рыбы. Влад же, лёжа на спине, смотрел в тёмное ночное небо, на котором было столько звёзд, сколько невозможно было увидеть ни в одном городе. Тут не мешались ни деревья, ни большие здания. Кажется, только здесь, лёжа в лодке, можно было увидеть весь космос. Именно этим он сейчас и занимался. Он лицезрел ту первозданную красоту, которая существовала ещё до образования их великой и такой ещё молодой планеты.

– Я даже не в курсе, где какое созвездие, – наткнувшись на одну из самых больших и ярких звёзд, невесело хмыкнул парень. – А ведь мы, зная звёздное небо, могли бы плыть в одном направлении. И почему только тогда, когда люди оказываются в безвыходном положении, они понимают, что стоило бы учиться? Я безнадёжен…

Ещё один день, и ещё, и ещё… У ребят уже нет сил верить в то, что их когда‑нибудь найдут. Нет сил думать, что они когда‑нибудь увидят сушу. У них практически ни на что не было сил. Они вымотались морально. День‑ночь, день‑ночь… И так повторяется уже неизвестно сколько времени. Если первые дни они ещё и могли сосчитать, то сейчас окончательно бросили эту затею. Яркое утреннее солнце, колпачок воды, одна рыба на три дня, боязнь набрести на акулу. Вот и всё, что происходило изо дня в день. И напоминанием о каждом из этих дней служили их сгоревшие на солнце лица, исхудавшие тела и то, что они были ещё живы.

– Скучно… – разглядывая темнеющее небо очередного вечера, жалобно простонал Влад. – А знаешь, меня даже искать некому…

Он посмотрел на Свету, которая, перекинув ноги за края лодки, разглядывала горизонт. Она не обращала внимания на Влада, будто его не существовало. Ей вполне нравилось её нынешнее положение хотя бы потому, что рядом нет противных одноклассников и их извечных насмешек. Ей не нравился только Влад, но поделать с этим она ничего не могла.

– Почему? – не отрываясь от созерцания широких просторов, соизволила спокойно поинтересоваться девушка.