Рюкзак жизни

Утром, когда солнце только‑только прорезало горизонт яркой оранжевой полосой, Света проснулась первой. Её всё ещё что‑то тревожило, но девушка никак не могла понять, что именно. Она, обняв свои коленки, о чём‑то размышляла. Она будто предчувствовала то, что им не удастся избежать. Что‑то очень страшное и опасное. То, что неподвластно кому‑либо пережить. Что‑то напоминающее конец света чувствовалось рядом с ними. Оно было так близко, что уже ощущались первые нотки беспокойства, но пока не виделось настоящего повода.

Влад, который не спал практически всю ночь, пытался сейчас, завернувшись и закрывшись от солнца кофтой, заснуть, но что‑то заставило его встать. Будто какая‑то невидимая сила подсказала ему, что спать на сегодня уже предостаточно. И как только он сел, понял, почему.

Сперва он не сразу обратил внимание на Свету. Она сидела в обычном положении, боком к нему, положив голову на руки, которыми обнимала колени. Девушка по обыкновению прятала голову в капюшон, опустив его на глаза, и не смотрела на Влада. Он привык видеть её такой, поэтому даже как‑то не зацепился за неё взглядом, но, когда хотел что‑то спросить, всё же посмотрел в её сторону. Света как раз в этот момент прижала руки по бокам головы и, положив локти на колени, задрала её кверху. По её лицу катились слёзы. Издалека было трудно их увидеть, но Влад всё же их заметил. У него в этот самый момент сжалось сердце, но он не мог понять, почему. Света для него была не больше какой‑нибудь ненужной игрушкой, которую он запросто мог выбросить, как только рядом появится что‑нибудь стоящее.

– Я думал, ты никогда не плачешь… – тихо произнёс Влад, отчего Света слегка дёрнулась и попыталась смахнуть слёзы, но они вновь выступили на глазах. – Эй… Ты чего?..

Он подполз к ней поближе и говорил всё это с улыбкой на лице, но всё же дрогнувшим, обеспокоенным голосом. Влад никогда не умел успокаивать. Он всегда находился там, где веселье. А где веселье, слёз точно не должно быть. Парень ненавидел те места, где нужно было плакать. Он не любил ходить на кладбище, потому что там обязательно кого‑нибудь надо было успокаивать. Он не посещал больницы, особенно те их места, где на последних издыханиях лежат безнадёжно больные люди. Он не любил находиться рядом с отбывающим поездом или самолётом, потому что там обязательно будут провожатые, которых потом придётся успокаивать и говорить, что всё будет хорошо. Но сейчас, видя, как Света, та самая Света, которая ни разу не проронила и слезинки, пока над ней издевался весь класс, плачет, ему вдруг стало понятно, какие слова надо говорить.

– Нас никогда не спасут… – заплаканным, слегка хрипловатым голосом произнесла девушка.

– Нас обязательно найдут. Вот увидишь! – он попытался улыбнуться, но при виде слёз Светы хотелось лишь зарыдать. – Ребята остались на корабле. Я чувствую, что их уже нашли. Не нашли только нас! Они скажут, что мы были там… Обязательно сказали, – поправился Влад. – Не они, так капитан или кто‑нибудь из команды… – Он сидел напротив Светы в той же позе, что и она, за единственным исключением – он не обнимал свои колени, а расслабленно положил руки на них. – Нужно продержаться ещё чуть‑чуть. Давай попробуем, да? Нас найдут, вот увидишь…

– Они… Они будут искать там… Где произошло крушение… – тут же замотала головой девушка.

– Ребята скажут, что была лодка. Они же видели её. Они объяснят, что…

– Они мертвы! – в сердцах воскликнула Света, отчего слёзы брызнули из глаз с удвоенной силой. – Они не смогут ничего сказать!

– Они живы! – сжав челюсти и пытаясь скорее убедить в этом себя, нежели Свету, рыкнул Влад. – Не говори так! В отличие от нас, они остались на корабле. Их спасли! – тон становился всё выше, а Света всё больше вжимала голову в колени, стараясь спрятать в них глаза. – Их было легче найти!

– Нет. – Слёзы уже было не остановить, но не из‑за сочувствия или сожаления, а из‑за того, что некому было сказать про деревянную лодку, которая сейчас так спокойно раскачивалась на волнах, будто ничего страшного вовсе не произошло. – Я видела, как при взрыве было много крови… Кто‑то кричал! – Она резко подняла голову и заплаканными, покрасневшими, опухшими глазами посмотрела на Влада. – Они не смогли бы там выжить. В этой мясорубке никто бы не выжил…

– Они смогли бы выжить! – как‑то слишком уверенно произнёс Влад. – А кровь могла быть рыбья… Акулья там… Ведь взорвалось что‑то внизу! – не унимался он. – Почему они должны быть мертвы? Почему ты так говоришь? Если они тебе не нравились, то это не значит, что нужно желать их смерти! И почему тогда ты не желаешь смерти мне? Чем я лучше всех остальных? Я… Я ненавидел тебя не меньше, чем все они вместе взятые, что же я такого успел сделать, что заслужил твоё прощение, а они нет?

– Да потому что они потревожили духов! – уже не пытаясь спрятать глаза от Влада, удивительно громко воскликнула девушка.

– Каких, на хрен, духов? – смотря на Свету тем взглядом, которым смотрят на умалишённых, процедил парень.

– В школе! – настойчиво пробасила она тоненьким звонким голосом. – Они смеялись над ними. Нельзя этого делать! – уже не пытаясь остановить слёзы, которые будто без её ведома катились по лицу, проговорила Света. – Они разозлились. Духи разозлились. Твои друзья их потревожили той ужасной игрой! Нельзя играть с духами, нельзя тревожить мёртвых. Это чревато опасностями!

– Мы тоже в неё играли, – уже спокойно напомнил Влад, пытаясь уцепиться хоть за какую‑нибудь соломинку, чтобы показать Свете, что она ошибается. – Но мы ведь живы! Почему тогда они должны быть мертвы?

– Мы не играли! – настойчиво прошипела Света. – Мы только наблюдали!

– Ты играла, – сдаваясь и уже теряя всю свою бдительность, сквозь зубы проговорил парень. – На тебе закончилась игра, между прочим. Так почему же ты всё ещё жива?

– Условием игры было то, что нужно вызвать призрака и с кем‑то поцеловаться, – густо покраснев и пряча взгляд в коленях, пояснила девушка. – Я ничего из этого не сделала. – Она вновь кинула быстрый взгляд на Влада, который отчаянно пытался придумать, чем бы ему покрыть этот выпад со стороны Светы.

– Но стрелка закрутилась именно на тебе! – припомнил Влад. – Если ты вызвала призрака мыслями, это тоже считается. Мы не уточняли, как именно нужно было вызывать их. Условием было как раз то, что можно было выбрать любой из своих вариантов.

– Я не вызывала! – в отчаянии закричала Света, а слёзы вторым потоком хлынули из глаз. – Я всего лишь попыталась извиниться за твоих друзей… Я хотела сказать духам, чтобы они ничего им не сделали…

– Но почему же тогда стрелка крутилась, если ты их не вызывала? – самодовольно улыбнувшись и слегка расправив плечи, поинтересовался Влад. Ему почему‑то вдруг стало забавно слушать оправдания девушки. Они казались ему глупыми, наивными, наигранными, но парню хотелось слушать их бесконечно. – Она показала на слово «да». А это всего лишь ответ на вопрос: «Ты здесь?»

– Нет, – снова попытавшись вытереть слёзы с лица, но лишь грязно размазав их по сгоревшему лицу, уверенно произнесла девушка. – Я подумала о том, что все получат по заслугам. И призраки ответили, что так оно и будет. Поэтому сейчас мы и отвечаем за свои действия! Мы всегда отвечаем за свои поступки, осознаём мы это или нет.

– Хорошо! – Влад поёрзал на месте и, выбрав более удобное положение, наконец‑то придумал, что сказать. – Допустим, что ребята, играя, смогли разозлись духов, за что поплатились жизнями, хоть я в это и не верю… Но предположим!.. Ты плаваешь здесь, потому что тоже хоть как‑то участвовала в игре. Но тогда что здесь делаю я? Я не участвовал в игре. До меня даже очередь не дошла! Я никого не вызывал, я никого не целовал. Я просто был наблюдателем!