Рюкзак жизни

– Я не только знаю то, что закончился очередной день в школе! – с наглостью заявила Арина. – Я знаю, что на завтра ничегошеньки не задали. А это значит лишь одно!

Девушка начала рыться в шкафу возле двери, что‑то пытаясь отыскать. Все в классе внимательно следили за её манипуляциями и переглядывались друг с другом. Никто даже не двинулся с места, чтобы подойти к двери или продолжить собирать учебники в сумки. Всем было интересно, что именно успела задумать их приятельница, пока прогуливала уроки.

Несмотря на то, что все спокойно наблюдали за Ариной со своих мест, всё же нашёлся один человек, которому стало неинтересно. Если все в классе и пытались скрыть или скрасить своё одиночество так, чтобы никто о нём не догадался, то вот одна девушка предпочитала, наоборот, обходить всю толпу стороной. Она выделялась из толпы своих одноклассников, потому что не ввязывалась в перепалки с учителями, не нарушала правила школы и пыталась быть незаметной, но при этом справедливой. Обычно таких ребят называют серыми мышками или гадкими утятами, которые изначально почему‑то не влились в общий коллектив класса, но именно это и привело к тому, что она стала слишком заметной для всех остальных.

И вот сейчас, пока все ребята сидели на партах где‑то возле входа, весело хохоча и предполагая, что именно хочет найти Арина, в другом конце класса собирала учебники в рюкзак неприметная девушка. Она не была похожа на остальных в этом классе. Всем казалось, что она ненормальная, отсталая или больная. Ребята, привязав эти и другие подобные клички, с периодичностью только так её и называли, а любому случайному прохожему могло показаться, что одноклассники забыли имя девушки. Но прозвища были точными, потому что девушка не разговаривала. Совсем. Даже когда учителя что‑то спрашивали по заданию, она молча стояла, уткнувшись взглядом в парту или открытый на ней учебник. Многие поговаривали, что она немая. Кто‑то уверял, что она ведьма и ей отрезали язык за её колдовство. Она как будто жила в своём мире – носила большие кофты, немодные джинсы. Её медового цвета волосы будто с пятого класса не росли, оставшись в удлинённом каре. При всём этом девушка не была страшной, но по сравнению со своими одноклассницами всегда чем‑то отличалась.

Увидев, как Света, а это была именно она, подошла к двери, накинув на спину тяжеленный от учебников рюкзак, Влад, который стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, тут же перегородил ей дверь рукой. Это было настолько резко, что девушка от неожиданности дёрнулась и уставилась на руку парня, оказавшуюся прямо перед её носом.

– А ты куда собралась? – нахально поинтересовался черноволосый парень, сверля своим насмешливым взглядом одноклассницу.

Девушка, которой было трудно долго концентрироваться на руке перед носом или на самом парне, вскоре отступила назад, чтобы спокойно лицезреть рисунок на старом линолеуме. И только она знала, что руки, которые она спрятала в карманы брюк, с невероятной силой сжимаются в кулаки. Она уже поняла, что выйти из класса у неё сегодня не получится. Так уже было и не один раз.

Если Арина что‑то задумала, она это обязательно сделает, и ей не помеха ни школьный охранник, ни учителя, ни даже директор. Год назад она пришла вот точно так же после занятий в их класс, и они играли в бутылочку на желание. Света в это время учила дома очередное правило по русскому языку, а вот наутро в классе стояла невыносимая вонь. Этот запах в себе смешивал несколько алкогольных напитков, запах сигарет, запах украденных из кабинета химии реактивов и чего‑то подпалённого. Именно это дало повод учителям усомниться, а действительно ли эти дети достойны идти в десятый класс? Их тогда всех не допускали на занятия целых две недели, чтобы они подумали над своим поведением, но не тут‑то было. Все были очень рады, когда им дали ещё одни каникулы, в которые не надо было заниматься учёбой и можно было бродить по городу хоть целый день.

– Смотрите, что я вчера нашла на чердаке этой грёбаной школы! – вытащив какую‑то доску, радостно оповестила Арина.

– Эй! – Влад провёл возле лица Светы рукой. – Я с тобой разговариваю или с дверью?

Девушка, не реагируя уже ни на что, продолжала стоять как вкопанная. Она сейчас была похожа на статую, от которой пьяный бездомный пытался добиться хоть слова, чтобы понять, почему его жизнь дала такой странный поворот. И если бы Света сейчас подумала бы об этом, то точно бы не сдержала улыбки, но она знала, что именно это привело бы к ещё большим насмешкам со стороны одноклассников.

– Да отстань ты от неё! – усаживаясь на парту рядом с дверью, громко усмехнулась Лиза. Закинув ногу на ногу, от чего её юбка поднялась выше, она продолжила: – Я от этой придурошной ни слова за всю учёбу не услышала.

– А её выпускать нельзя. – К ним поспешно подошла Арина и, схватив своей крепкой рукой Свету, с силой потащила её в середину класса. Не заботясь о том, чтобы не стукнуть девушку об парту, Арина вела её подальше от двери, а та уже и не сопротивлялась. – Если вы сейчас её выпустите, она накаркает учителям, что мы сегодня отрываемся в школе!

Света, понимая, что силы между ней и одноклассницей неравны и перевес уж точно не на её стороне, не вырывалась. Она никогда не занималась каким‑нибудь боксом или хотя бы каратэ, чтобы сравниться по силе с девушкой, которая не один раз рассказывала, как они с братом устраивали настоящие кровопролитные бои, лишь бы узнать, кто сильней и кто достоин быть лучшим в их семье.

– И что ты собираешься делать с ней? – накручивая на палец свои роскошные белые кудри, сидя на учительском столе, ехидно поинтересовалась Юля. – Убьёшь её? Тогда нам точно крындец!

– Было бы неплохо! – твёрдо и насмешливо кивнув, усмехнулась Арина. – Но у меня на неё другие планы.

Арина насильно усадила Свету за парту, на которой сидели Егор с Вадимом, и повернулась к остальным ребятам. Света же, которая оказалась лицом к спинам парней, тут же отодвинулась и посмотрела на свои руки. Руки были ничем не примечательными, но явно симпатичнее, чем зады парней.

Вадим, как только Света опустила свой взгляд на руки, тут же в одно мгновение перекинул ноги на другую часть парты, опустил их на один из стульев и, ткнув указательным пальцем едва ли не в нос Свете, нагло улыбнулся. Девушка, никак не отреагировав на это, скрестила руки на груди, словно пытаясь защитить свою душу от посторонних глаз, уставилась в край парты, на котором лезвием был вырезан какой‑то непонятный узор.

– Ты будешь хорошей девочкой, или мы всё же найдём способ тебя прикончить, – парень сделал жест выстреливающего пистолета и отвернулся. – Ну и чего это за хреновина? Я лучше бы покидал в малявок кузнечиков!

– И где ты их возьмёшь? – спрыгнув со стола и подходя к парню, поинтересовалась Лиза.

– Ау! Детка! На улице почти лето! Я могу найти кузнечиков где угодно! – он мягко оттолкнул её от себя, когда она подошла почти вплотную, и ухмыльнулся.

– А я не про кузнечиков… – прошептала она ему на ухо, но парень от неё отшатнулся. – Я про малявок.

– А в коридоре уже не интересно? – он усмехнулся.

– Да они все утопали час назад, – пожала плечами девушка. – Кроме нас в этой чёртовой прогнившей школе никого! Что мы тут ещё делаем? Пошлялись бы… Меня нагнетают эти стены. Тут как‑то слишком одиноко и тихо. Ни‑ко‑го! Никого, кроме нас и дебильных учителей.

– А вот это мы сегодня и узнаем! – радостно заявила Арина, вновь повернув на себя все взгляды, кроме одного.

– Ты хочешь сказать, что мы идём убивать учителей? – с какой‑то то ли радостью, то ли надеждой в голосе поинтересовался светловолосый Егор.