Рюкзак жизни

Влад с ужасом подметил то, насколько её лицо было бледным. Если не знать, что её нежная кожа лица давно сгорела на палящем солнце и превратилась из нежного в ярко‑розовое с красными пятнами, можно было бы не бояться, но Влад знал. Он знал, что белое лицо вместо того самого красного могло означать лишь приближение смерти. И, оторвавшись от уже бессмысленного занятия, оставив искромсанную рыбу на днище лодки, Влад с осторожностью, стараясь не делать резких движений, которые бы могли напугать Свету, подполз к ней поближе и дотронулся до её лба. Его руку будто опустили в кипяток. Девушка горела заживо, но явно не хотела ему в этом признаваться. Подумав, что она либо дура, либо настолько лишена сил, что не может даже толком говорить, парень медленно опустил руку и с нежностью заглянул в глаза девушки.

– Ты вся горячая… – едва прошептал он. – Это совсем не хорошо…

Девушке действительно было плохо. Голова, раскалываясь на множество мелких частей, едва не рассыпалась, как мозаика. Глаза слезились и побаливали на свету. Горло драло, будто она проглотила кусок акульей кожи. Света не могла даже сесть – её трясло, потому что было холодно, а кофта, в которую она укутывалась, совсем не помогала.

– Лучше отойди от меня, – шёпотом посоветовала она Владу, который снял с себя тёплую кофту и накинул её на Свету.

– Ни за что! Если ты сейчас подохнешь от грёбаной простуды, я заколю себя удочкой! Это сделать будет сложно, но я постараюсь, – зло выкрикнул Влад, у которого на этот счёт теперь были серьёзные намерения.

– Не надо… – выдохнула девушка.

– Я вообще думал, что в океане нет болезней… – прислоняясь спиной к боковине лодки, стараясь как можно лучше разместиться рядом с девушкой, поведал Влад.

– Они есть везде, – едва слышно напомнила Света и поморщилась. – Вспомни, ведь на кораблях постоянно кто‑то погибал от лихорадки… Или той же цинги…

– Ты не умрёшь! – прогромыхал Влад, которому совсем не нравилось ни состояние девушки, ни её мысли. – И, если понадобится, я буду кормить тебя насильно. Зная то, что ты захочешь пожертвовать собой, чтобы не окочурился я, свяжу тебя и буду кормить. Твоя жизнь стоит больше, чем моя.

– Неправда…

– Правда! – уверенно произнёс Влад, которому захотелось как следует стукнуть кулаком по боку лодки, но он быстро передумал, потому что это могло напугать Свету. – Без тебя я не прожил бы и дня в этой лодке. Ты спасла мою никчёмную жизнь тогда, а я спасу твою жизнь сейчас. И если понадобится, отдам свою вместо твоей.

Как бы Влад ни старался, с каждым новым днём Свете становилось только хуже. Её болезнь была в самом разгаре, она кашляла беспрерывно минуты две так сильно, что Владу самому становилось нехорошо. Голова девушки болела настолько, что Света периодически взвывала, уже не боясь рядом сидящего с ней парня. Слабость оковала её тело целиком и бесповоротно, из‑за чего она не могла даже глазом моргнуть, не то чтобы пальцем пошевелить, но Влад всё же не сдавался. Ночами он ловил рыбу, пока Света с трудом засыпала на каких‑то несколько часов, а то и минут, а потом сидел с ней, пытаясь что‑то рассказать, чтобы она забыла о боли, которая пронизывала всё её тело. Но боль не отступала даже тогда, и Влад, зная, что ей нужно как‑то восстанавливать свои силы, давал Свете поесть и попить. И воды он преподносил не одну крышку, как они и договаривались, а три или даже четыре. Вода сейчас была необходима девушке гораздо больше, чем ему самому. Как бы Света ни пыталась от неё отвернуться, Влад всё же умудрялся залить жидкость в её рот, а после уже и выплёвывать обратно было бессмысленно, ведь тогда вода точно пропадёт напрасно. Света сейчас была очень сильно схожа с маленьким капризным ребёнком, который не хотел вообще ничего.

– Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего? – осторожно, боясь, что голова вновь пойдёт кругом, спросила Света, когда ей стало немного легче.

Влад, прижимая к себе девушку, прислоняясь к её горячему лбу губами, задумался. Он вполне знал, чего может хотеть больной человек, потерпевший кораблекрушение и уже целую вечность плавающий на лодке, но почему‑то ему казалось, что Света не была тем нормальным человеком, который желает банальных вещей.

– Горячего чая? – предположил он, на долю секунд отрывая губы ото лба девушки.

– Нет… Полную его противоположность. – Света слабо улыбнулась уголками губ. – Я хочу мороженое.

– Странно… – хмыкнул Влад.

– Почему? – она приподняла голову, чтобы видеть его лицо, которое тут же оказалось слишком близко, но не стала отстраняться, как это бывало раньше.

– С больным горлом и мороженое? Как‑то совсем не сочетается. – Он тоже улыбнулся.

– Как раз наоборот. – Света вновь устало уронила голову на плечо парня. Сил всё ещё было недостаточно, чтобы удерживать тело в нормальном положении. – Оно мягкое и не царапает горло. Я не говорю, что хочу какого‑то супер‑пупер. Хочется обычного пломбира.

– Я бы тоже от него сейчас не отказался, – с лёгкостью вспоминая вкус мороженого, которое ему в детстве покупали родители, Влад глубоко вздохнул. Не было уже ни родителей, ни мороженого, которое ему так нравилось, но оставались воспоминания, которые могли наполнить его странной радостью былых дней. – Мы слишком долго плаваем по жаре. Хочется чего‑то холодного. Но не погоды. Если наступят холода, мы не сможем закутаться двумя кофтами.

– Это точно, – подтверждая его слова, кивнула Света.

На следующий день Свете, на удивление Влада, стало ещё хуже, чем до этого. Кажущееся благополучие было всего лишь предсмертной иллюзией или, как подумал парень, шуткой самой Смерти, которая стояла за их спинами и всего лишь ждала удобного случая. Света не просыпалась, чем неслабо напугала его. Её не могло разбудить ни яркое солнце в небе, ни возглас парня, что приближаются акулы. Конечно, их не было, но ему пришлось это сказать, потому что она без какого‑либо движения лежала недалеко от него и с трудом дышала. Влад очень боялся, что Света умрёт. Он боялся, что она умрёт вот так просто, на раз, словно её тут и не было. Парень никак не мог поверить в то, что вот только что Света вроде бы разговаривала с ним, а мгновение спустя будет лежать бездыханным телом.

Влад, медленно подползя к девушке, уселся рядом. Он дрожащей рукой дотянулся до её плеча и, пытаясь разбудить, аккуратно растормошил Свету. Лишь через несколько минут его отчаянных попыток вывести девушку из сонного состояния она с трудом приоткрыла слипшиеся глаза.

На этот раз Света спокойно могла сказать Владу, что её укачало. Её жутко мутило. Было чувство, будто желудок пытался первым покинуть её организм, не забыв прихватить с собой мозг, который давно превратился в кашу. Света хотела сказать парню всё, что с ней происходит, но не могла. Как только она приоткрывала рот, глаза тут же впадали куда‑то внутрь глазниц из‑за невыносимой боли, а голова сильно западала назад, словно кто‑то, держа её двумя руками за виски, специально пытался оторвать.