Рюкзак жизни

Но парень не сдавался. Он сидел рядом, крепко прижимая девушку к себе и мягко раскачиваясь с ней взад‑вперёд, что‑то шептал ей на ухо. Влад и сам уже не знал, что он шепчет девушке, не знал, зачем, не знал, почему, но продолжал это делать, а из глаз катились слёзы отчаяния. Он не собирался отпускать её просто так. Он не собирался отдавать её Смерти. Но вот сама Света уже давно сдалась. Она хотела побыстрей умереть, чтобы закончились все эти муки, но именно Влад не давал ей покинуть этот мир, постоянно что‑то спрашивая и пробуждая её от глубокого сна. Девушка и рада была бы уже покинуть этот бренный мир, но Влад держал её здесь цепкой хваткой, слёзно умоляя Смерть не забирать её у него.

Очередная тревожная ночь, ощущение безысходности и отчаяния с маленькой надеждой на какое‑нибудь спасение. Ребята лежали в лодке валетом, хоть перед этим Влад и старался не выпускать девушку из рук. Ему всё казалось, что сделай он это, она перестанет дышать, но Света, сама того не подозревая, продолжала бороться с недугом. Девушка спала тихо, иногда покашливая, что говорило Владу о том, что она ещё жива. А вот Владу не спалось. Он очень сильно боялся заснуть. Парень думал, что если сейчас заснёт, то наутро увидит лишь остывающий труп по другую сторону от него. И сейчас он не переставал наблюдать за Светой, готовый в любой момент подорваться с места и растрясти её, чтобы она не думала умирать. При малейшей тревожной ситуации он тут же готов был подскочить к ней и вытащить с того света. И Владу уже было всё равно на то, насколько осунулось и его лицо. Ему было плевать на своё обезвоживание, на свой волчий голод, на свою внешность. Ему хотелось, чтобы Света была жива, и он готов был действительно пожертвовать собой, чтобы спасти её.

Была, как и всегда, тёмная звёздная ночь, но Влада на этот раз не покидало чувство, что это конец. Он, успев задремать, медленно открыл глаза, словно ожидая увидеть перед собой неведомые дали или врата в загробный мир. Вроде бы ничего не изменилось. Видимо, проспал он совсем немного, но что‑то его всё‑таки тревожило, не оставляя беспокойство, которое было на душе, далеко позади от того места, где они были сейчас. Но вот что его тревожило? Что заставило проснуться, открыть глаза и вглядываться в темноту? Глубокая, тёмная ночь, на чёрном небе яркие звёзды. Слабые волны, которые продолжали мирно, словно детскую колыбель, раскачивать лодку. Света лежала всё в том же положении, как и до того, когда Влад задремал, но она почему‑то не кашляла. Вот что насторожило парня. Девушка, которая заходилась сильными приступами нещадного кашля, сейчас лежала совершенно тихо и неподвижно, подложив одну руку под голову, а вторую под живот.

Влад, дотянувшись до руки девушки, с опаской до неё дотронулся. Она была холодной, как лёд. Если где‑то часом ранее Света была горячей, словно горела на костре, то сейчас она была ледяной, словно кто‑то заковал её в ледяной куб. На глаза парня сразу же навернулись неожиданные для него слёзы сожаления. Он, не вставая, с силой сжал руку девушки в своей и зажмурился.

– Прошу, не умирай… – не сдерживая слёз отчаяния, просипел он. – Пожалуйста, не оставляй меня одного…

Но Света не отвечала. Владу ничего не оставалось, как закрыть глаза и тоже ждать своей смерти. Он знал, что прожить одному в этой лодке ему не удастся. Он не справится ни с одним погодным явлением без Светы. Да, он знает азы, да, он знает то, как ловить рыбу и вязать морские узлы, но разве одному возможно выжить в таких условиях? Разве без Светы он может в этом мире хоть что‑нибудь? Нет. Он полный ноль, особенно сейчас, когда девушка угасла прямо на его глазах.

Всё ещё сильно сжимая руку Светы, Влад вдруг осознал, что они, спасаясь от ужасной участи, помогали друг другу. Если бы не Света, он бы давно умер, так и не узнав, как вязать крепкие узлы, как добывать чистую воду или как уйти от опасных акул. Но при этом он осознал, что девушка, зная всё это и без него, всё же нуждалась в нём. Она бы не смогла тогда закрыться в одиночку надувной лодкой и удерживать её всю ночь, чтобы не утонуть. Она бы не смогла в одиночку ловить рыбу, она бы не смогла в одиночку уплывать от акул через скалы, потому что попросту не имела глаз на затылке. Но почему‑то парню в итоге показалось, что Света была гораздо проворнее, чем он сам. Она бы выжила… Если бы не заболела…

Влад, сквозь гул в ушах где‑то вдалеке услышав приближающийся звук, не сразу понял, откуда он доносится. Его разум был затуманен от горя, и он мало что сейчас соображал. Звук, который настойчиво приближался, всё же заставил парня приоткрыть глаза. Всё то же звёздное небо. Бесконечные просторы Вселенной с её нескончаемым запасом то рождающихся, то умирающих звёзд немного успокоили парня, и он, разглядывая эти просторы, хотел лишь стать единым целым с природой. Он хотел умереть, чтобы больше не чувствовать душевную боль, сковавшую всё его тело. Его изнутри раздирало на части, но снаружи он продолжал быть холодным. Влад не двигался и почти не моргал, а яркие крупные звёзды отражались в его тёмных глазах таинственным блеском.

Звук работающего мотора не заставил его ни встать, ни закричать. Ему было уже всё равно, кто проплывает рядом и кто пролетает мимо, но яркий свет, который стукнул ему в уже закрывшиеся было глаза, заставил вновь их распахнуть. Над ним висел вертолёт. Самый обычный вертолёт, пилоты которого каким‑то чудом заметили лодку в кромешной мгле.

Два человека, которые спускались к ним по выкинутой из вертолёта лестнице, попытались отцепить руку Влада от Светы, но у них получилось это с большим трудом. Парень не хотел её отпускать. Он чувствовал себя виноватым за её гибель. Он чувствовал, что мог сделать гораздо больше, чем делал на самом деле, но знал, что мыслями Свету уже не вернуть. Влад всё ещё цеплялся за холодную неподвижную руку девушки цепкой хваткой, поэтому мужчины долго не могли их разомкнуть, и когда у них всё же это получилось, парень, не ощутив её руку в своей ладони, стал нащупывать ближайшее пространство, чтобы вновь почувствовать такой привычный ему холодок.

«Неужели для того, чтобы нас нашли, кому‑то нужно было умереть?» – подумал про себя Влад, когда двое мужчин попытались что‑то у него спросить, раскачивая и без того качающуюся на волнах лодку. Но он ничего не хотел слышать и видеть. Он был убит горем и хотел сейчас лишь одного – тоже умереть. Умереть, чтобы увидеть Свету на небесах и сказать ей «прости…»

Он не помнил, как тем двум людям удалось затащить его в вертолёт. Не помнил, как они долетели до суши, не помнил и того, что происходило дальше. Но Влад хорошо помнил момент, когда они пытались увезти Свету. Он не дал этого сделать, вцепившись в неё как ненормальный. Парень обхватил её обездвиженное, висящее мешком тело с такой силой, что двум взрослым крупным мужчинам не удавалось их разъединить. Влад даже не задумывался, что они были уже на суше, не задумывался, что его могут увидеть друзья. Он не хотел отпускать от себя девушку уже никуда. Влад не замечал ни слёз, которые безвольно катились по его лицу, ни всхлипов, которые не давали ему нормально дышать, ни возгласов посторонних людей, которые всё ещё пытались у него что‑то спросить. Он сидел на голой земле, прижимая к себе Свету, и рыдал, как маленький мальчик, у которого собирались отнять любимую игрушку, чтобы отдать её другому ребёнку.

Вроде бы нужно радоваться тому, что он наконец‑то выбрался из воды и может насладиться обычной пищей, деревьями, домами, о которых так давно мечтал, музыкой, в конце концов, но ему сейчас было на всё это плевать. Как бы его ни пытались увести в противоположную сторону, туда, где маячило небольшое одноэтажное здание, люди всё же махнули рукой и, отойдя, оставили его сидеть рядом со Светой. Они, как понял Влад, собирались в скором времени вернуться, чтобы отобрать у него последнюю надежду на чудо, но он не собирался сдавать своих позиций.