Садовый вишнь
– …что еще… думай, думай давай…
– …члено… члено…
– Чего‑о‑о?
– Чле‑но‑раз‑дель‑на‑я‑речь…
– А у те‑бя е‑ё нет по‑хо‑ду…
– А‑га, ты поп‑ро‑буй‑так‑по‑бе‑гай…
– Так че‑го с речь‑ю?
– Да‑вай… Эй! Вы слы… слы‑ши‑те нас? Мы… мы мо‑жем‑го‑во‑рить!
– Пох‑рен им…
– По‑хо‑же на то… нет, я не мо‑гу‑бе‑жать…
– Сдох‑нуть хо‑чешь? Бе‑ги да‑вай а то уб‑ьют…
– Да‑вай ду‑мать…
– Не‑ког‑да…
– Че‑го не‑ког‑да, до‑ка‑жем им… о‑ни… от… от… ста… о‑о‑о‑х…
– А… вот… шах… шах…
– А‑га, нуж‑ны им тво‑и шах‑ма‑ты… ну да‑вай поп‑ро‑буй, рас‑ставь им ко‑ни‑ков‑сло‑ни‑ков…
– А ес‑ли… му… зы… ка…
– На скри… поч… ке… им… сыг…
– Не… у… ме…
– И я то…
– Чер‑р‑р‑т…
– А ес‑ли…
– Че‑го… ты че…
– …ну, он остановился как дурак, и на землю сел, я думал, он упал, а он такой на землю сел, и давай рисовать что‑то, я и не знал, что у него талантище… А эти, которые гнались за нами, охота у них там или что, они его тут же и прихлопнули… И сами исчезли. Да не знаю я, что было‑то, я только догадываться могу… что это… эти… они наши потомки, короче… они себя людьми считают, а мы для них так, переходное звено какое‑то между обезьяной и человеком… не знаю я… как вообще жив остался…
Анна и аннА
– …Анна… что ты видишь?
По‑хорошему, я должна была спросить Анну – «когда ты видишь», Анна терпеть не могла, когда про её видение говорили не «что», а «когда», но сейчас было некогда думать о таких тонкостях, и должно быть Анна это понимала. Поразительнее всего было, что Анна даже не заметила, как я назвала её с ударением на первый слог, – первый раз ей было не до таких тонкостей, и от этого мне стало совсем не по себе – значит, ситуация с Эс была совсем серьезной…
– …на полчаса назад… не больше…
– Ты видишь Эс?
– Нет… он еще не пришел…
Я готова была рвать и метать в бессильной ярости, ведь я видела здесь, в комнате через полчаса лежащие на ковре мертвые тела – мое и Анны, пронзенные чем‑то острым…
– Ты видишь где‑нибудь нож? – закричала я.
– Да… на кухонном столе…
Я не стала спрашивать, где стол, я надеялась, что он стоит там же, где и час спустя, я бросилась к столу – но мои пальцы нащупали пустоту. Видимо, нож уже был в руках Эс, который кружил за нами по комнате, из‑за чего нам приходилось метаться туда‑сюда. Пару раз я даже налетела на кого‑то, но вроде бы этим кем‑то была Анна, а не Эс. К своему немалому ужасу, когда я посмотрела на ковер, то увидела, что тел уже нет, остались только темно‑красные пятна – значит, мой взор переместился на несколько часов, а то и дней вперед, когда тела уже унесли.
– Анна! – выкрикнула я, – сосредоточься, милая, мы должны увидеть, что делается сейчас!
– Ты так говоришь, как будто это зависит от меня! – почти провизжала Анна, – я… я не могу! Я уже вижу, как строят этот проклятый дом!
От её слов мне стало совсем не по себе – это значило, что взор Анны удалился лет на двести назад, не меньше. Я и сама видела, как все больше ветшают стены и рушатся потолки, это значило, что мы видим времена, отстоящие от нынешних уже лет на триста, если не больше. Я бросилась было в пролом, но неловко впечаталась в стену, потому что в настоящем никакого пролома в стене еще не было. Я понимала, что нужно бежать вниз по лестнице, но не могла заставить себя даже подойти к тому, что осталось от лестницы – когда же я, наконец, пересилила свой страх и бросилась к ступенькам, их уже не было, как и всего второго этажа, – мы метались по воздуху, натыкаясь на стены и уворачиваясь от Эс, который был где‑то рядом. Анна стала визжать, что боится высоты, мне захотелось пристукнуть её чем‑нибудь, и я бы наверное сделала это, если бы не знала, что с этим и без меня прекрасно справится Эс.
– Анна! – выкрикнула я, – умоляю! Сосредоточься!
Несмотря ни на что, я упорно верила, что Анна может каким‑то непостижимым образом влиять на то, что мы видим, и если она захочет, по‑настоящему захочет, мы увидим нынешний день и нынешний час. Я проклинала Анну, что она не хочет видеть, что она потащила меня в этот дом, а главное, что её угораздило прийти на берег и увидеть, как Эс десять лет назад утопил свою жену, а еще… мне было за что проклинать Анну, а что мне еще оставалось делать в наши последние минуты жизни. В какой‑то момент я увидела, как на месте леса вокруг вырос причудливый город, и тут же рассыпался руинами – я поняла, что вижу бесконечно далекое будущее, а Анна, должно быть, видит времена, когда здешние земли еще не знали человека.
– Анна! – крикнула мне Анна, – я вижу две луны! Я вижу вторую луну!
Меня просто перекосило от ярости, – мало того, что Анна как всегда отвлекалась на какую‑то ерунду, так она еще и выдала себя – впрочем, судя по всему, тут же ловко увернулась от Эс.
– Где? – послышался голос Эс, – как она выглядит?
Мне оказалось достаточно одного этого возгласа, чтобы понять, что Эс стоит возле перил, – я бросилась к нему, рискуя напороться на нож, и что есть силы толкнула нашего врага – мы услышали короткий всркик, стук падающего тела, я зажмурилась, бросилась вниз по лестнице, которую не видела, нащупывая по пути хоть что‑нибудь, чем можно обороняться – но как назло ничего не попадалось. Я понимала, что нужно бежать прочь из холла на улицу, но не могла бросить Анну – плохо осознавая, что я делаю, я подобралась к середине холла, куда должен был упасть Эс – моя нога ступила во что‑то липкое, чавкающее, я отдернулась, уже понимая, что наш противник мертв.
