Сама за себя

Пригревшись и даже слегка задремав, Влада не заметила, как пробежало время и очнулась, когда солнечные лучи перестали попадать в комнату. Вечерело. «Господи! – встрепенулась Влада. – Комната‑то ещё не прибрана. Ужин пора готовить, а я сижу‑посиживаю!» Она быстро разложила по полкам вещи, развешала одежду и, решив, что основательно приберётся позднее, заторопилась на кухню.

Так и полетели новые деньки с семейными хлопотами и, казалось, им не будет ни конца, ни края. А Владина жизнь постепенно приходила в полную зависимость от семьи дочери.

***

Влада с Лизой неторопливо шли из садика и по пути заглянули в небольшой сквер. Они каждый раз делали так, если позволяла погода. Сегодня позволяла: начало сентября выдалось тёплым, солнечным, ярким. Лиза в садике уже поужинала и торопиться её кормить не было необходимости. А вот покататься на карусели или побегать по детской площадке очень даже можно было.

Влада отпустила внучку к другим детям, с которыми та была знакома, ведь они почти ежедневно здесь встречались, и присела на лавочку, уткнувшись в телефон, изредка бросая взгляд на детей.

– Лада! – послышался негромкий возглас, и она подняла голову.

Рядом стоял Сергей и беспокойно теребил в руках лёгкую кепку. И от его неприкаянного вида, и от давно не слышанного «Лада» у женщины защемило сердце. Ладой, Ладушкой, Ладкой, Лади‑ Леной звал её только муж. Давно звал, когда они были молоды и любили друг друга, казалось, раз и навсегда.

«Господи, какую‑то кепку примитивную носить стал, как старик какой‑то. А прежде шапку раньше ноября никогда не надевал», – подумала Влада и спросила:

– Что‑то случилось, Серёж? Давно тебя не видела. Ты как? – она оглядела бывшего мужа и сделала неутешительные для него выводы. Сергей уже выглядел на свои пятьдесят два года и видно было, что он устал. Устал не сиюминутной усталостью, которая проходит от хорошего сна, еды и отдыха. Он устал от жизни, а эта усталость требует совсем других витаминов.

– Ничего не случилось. Просто шёл мимо и вас с Лизой увидел. Скучаю я по внучке, – ответил Сергей, присаживаясь рядом на скамейку. – Хорошо выглядишь, Лада.

– Стараюсь, – усмехнулась Влада.

Хотела добавить – «зато ты не очень», но решила не наступать на мозоль и не портить человеку настроение. Помолчали.

– Как здоровье? Как работа? – вежливо поинтересовалась Влада.

И это были не пустые вопросы. Она на самом деле не следила за жизнью бывшего мужа, но при редких встречах обязательно спрашивала об этом. Ведь от этих двух параметров зависело его благополучие, благосостояние. И ответы на них могли либо успокоить Владу, либо озаботить. До этого момента, славу богу, обычно успокаивали. А о чём ещё с ним говорить? О его жене? О его приёмных детях? Смысл?!

– Да, вроде нормально всё, – пожал плечами Сергей. – Уставать стал быстро. Вроде ничего не делал, а хочется лечь, подремать, тишину послушать…

Влада хмыкнула про себя, представила Сергея в трениках и футболке на диване и невольно улыбнулась: нереальная картинка. Сергей обычно весь в делах и в работах. Но она бы тоже так полежала, подремала, да заботы и её не ждут.

– Знаешь, – продолжал между тем бывший муж, – мне только рядом с тобой и спокойно. Как будто потерял что‑то, суечусь, трепыхаюсь, а едва с тобой рядом окажусь и так хорошо делается. Благостно даже. Скучаю я по вам, Ладка. Скучаю.

– Не стоит, Серёж. Сколько лет уж прошло. Ты же сам выбрал. Я тебя не гнала, даже и не знала о вас. Сам всё решил. Что уж теперь. Назад пути нет. Там у тебя семья теперь. Мальчишки к тебе прикипели. Тяни уж свою лямку, – почти сердито закончила Влада.

Не хватало ещё уговаривать тут бывшего, когда у самой кошки на душе скребут. Эх‑х! Сергей сгорбился слегка, устраиваясь поудобнее и опираясь руками на широко расставленные ноги, Он приготовился сидеть с ними долго. Не реагируя на Владино замечание продолжил:

– Столько лет прошло, а я только сейчас понял, что мы ведь были счастливы. Ты у меня прям перед глазами всё время стоишь. То ждёшь меня у калитки, когда мы в нянькином домике жили, помнишь? То в окно выглядываешь, когда уже свою получили. В последний вагон успели вскочить: больше уже квартир не давали. Только покупать. Какое время пережили! – вздохнул Сергей. – И снишься ты мне часто. Давно уже, Ладка, – покаянно опустил он голову.

– Не тереби душу, Серёж! – прикрикнула шёпотом Влада и, не удержавшись, язвительно заметила. – А кто‑то пятнадцать лет назад орал, что распустилась, запилила, слишком многого захотела…, – и сама притихла, вспомнив давнюю боль.

– Дурак был, – покаялся бывший муж. – Да и Светка так выжидающе‑жалостливо смотрела на меня. Думал, не помогу если – пропадёт бабёнка. А ей всего‑то было двадцать лет и уже два пацана погодки. Жалко стало. Да и ластилась она умело. А ты тогда, наоборот, на голодном пайке меня держала.

– Ну, ещё скажи – сама виновата, – почти рассмеялась Влада. – Нет, дорогой, не пытайся переложить свой грех на мои плечи. Своих тягот хватает, знаешь ли. Ладно, пойдём мы с Лизкой. Пора уже, – собралась Влада вставать.

– Подожди! – Сергей взял её за руку, останавливая. – Подожди, Влада! Я пришёл специально поговорить. Подкарауливал тебя несколько дней, чтобы Катя не знала, и чтобы ты не пряталась от меня, как обычно.

– Ну, говори, – согласилась Влада. Видать, что‑то случилось всё же у Сергея. С самой весны он не в себе.

– Ладушка, возьми меня обратно, – кадык Сергея нервно дёрнулся, он сглотнул и тихо сказал. – Ты же всё равно все эти годы одна жила. Прости за всё, родная. Давай снова сойдёмся, – поцеловал её руку и так и оставил её у своего лица, прижавшись щекой к её ладони.

«Да, что ж ты делаешь, паразит! – воскликнула про себя Влада. – Я же не железная!» но вслух ничего не сказала. Резко, с усилием оттолкнула руку Сергея, и сама отпрянула от него, но осталась сидеть.

– Нет, Серёж, так не пойдёт. Простила я тебя давно и жалко мне тебя‑дурака очень. Сразу видела я, что за птица – твоя Светлана. Простить – простила, но забыть не могу. Каждый миг, когда мне жалко тебя становится, передо мной, как в кино всплывает твоё счастливое лицо рядом с ней. И всю жалость, как рукой снимает. Я не могу забыть твой уход, твоё пренебрежительное: «Я разлюбил тебя». Не могу! И не хочу начинать жить и мучиться снова. Сейчас я почти спокойна. Катька только забот доставляет, а вешать на себя ещё и тебя… Уволь! Ты сам свою судьбу выбрал. Сам и разгребай теперь, не маленький. Прости.

Влада решительно поднялась и направилась за внучкой, не оглядываясь больше на бывшего мужа. Лизавета уходить с площадки не захотела, и Влада разрешила ей побегать ещё, тем более, что разбуженные воспоминания и горькие мысли не давали покоя. Она оглянулась, но Сергея на лавочке уже не было. «Ну, вот, и с внучкой не поздоровался. Скучальщик», – беззлобно отметила про себя Влада и вновь села на тёплом солнышке, медленно погружаясь в давние, болезненные воспоминания.

***

Они с Сергеем любили друг друга и ей казалось, что любили по‑настоящему. Поженились, когда ей было двадцать, а ему двадцать семь. И разница между ними совсем не ощущалась. Да и какая там разница – семь лет?! Даже не разговор.