Секретарша и бандит

– Владимир Андреевич плохо себя чувствует, предлагаю подождать его. Или приходите завтра. А лучше вообще не приходите.

Александр стоит, привалившись к косяку, и разглядывает меня чуть насмешливо. Из уборной, наконец, появляется живой, хоть и заметно осунувшийся Володя, и оживляется при виде проверяющего:

– Александр, доброе утро! Я не ждал вас так рано, – суетится директор. – С чего начнем?

– С чего начнем? – лениво тянет Александр. – С того, что теперь это моя компания. И секретарша тоже моя. Насчет тебя я еще подумаю: может, пригодишься.

Володя хлопает глазами, и начинает нервно смеяться, словно Александр пошутил. А я вижу – он не шутит, хотя в его слова поверить очень сложно. Что это за схема такая?!

 

Глава 12. Александр

 

У них одинаковые вытянутые лица. И директору явно плохо.

Зеваю, опять не выспался, и мне тоже чуток дурно. Возможно, все дело в той булке с котлетой из автомобильной закусочной имени великих Макдональдов, зря пошел на поводу у желаний и съел эту вредную дрянь.

Такой уж я, легко соблазняюсь.

Уф, жарко, распахиваю пиджак.

– Александр, все никак не привыкну к вашим шуточкам, – посмеивается Володя и заходит в кабинет. – Пройдемте, припрятано у меня кое‑что. Здоровье поправить.

– Зай, минералка есть у вас? – наклоняюсь к Алёне.

– Есть.

– Принесешь?

– …

– Не дуйся, – улыбаюсь.

– Я не дуюсь.

– А то лопнешь.

– Я не дуюсь.

– Пип, – касаюсь ее носа и вдавливаю, как пупочку звонка.

Она шлепает меня по руке и отъезжает на стуле. Порывается что‑то съязвить, по глазам вижу, но держится. Покрасневшая от возмущения молча поднимается с места.

Провожаю взглядом попу, обтянутую черной юбкой.

Надеюсь, за минералкой пошла.

Шагаю в кабинет.

Разит освежителем воздуха с кокосом, у меня на него аллергия.

Чешу нос, оглядываю владения.

Володя вчера трепался об увлечении ножиками, и вот они – стимпанковская коллекция кинжалов на стеклянной полочке вдоль стены.

И рядом огромный портрет киевского князя Владимира Святославича, только почему‑то с лицом директора Володи.

В митре, со свитком в руках, на престоле.

Охренеть.

Хмыкаю.

У мужика самооценка, как температура воздуха в иранской пустыне, зашкаливает.

Это я вчера уже понял.

Этим он зайку и привлек, думаю.

– Душно как, – Володя жмёт кнопки на пульте и жалуется, – опять кондиционер сломался. Все никак не разорюсь на новый, за фирму болею, за сотрудников, себя ущемляю во всем, – он с тяжким вздохом бросает пульт на диван и плюхается в белое кожаное кресло.

У него тут не как у зайки. Портреты, коллекции, дорогая мебель. Большая люстра, антиквариат, кажется, и белый пушистый ковер. Пальма в кадке, мощный комп, наверняка тянет все игрушки.

– На самом деле, – разливается Володя, – у нас тут порядок, как в операционной. Сотрудников отбираю тщательно, слежу за ними в оба. А что касается Алёны, – он качается в кресле, бабским жестом держится за виски, – Алена принесет извинения. Девочка молодая, глупая. Не знает ещё всех этих тонкостей.

– Принесет она минералку, – дёргаю жалюзи и распахиваю окно. Выглядываю.

На улице шумит город, тепло, все тает. Мигает светофор, стоят авто. На углу пиццерия, из динамика приглашают на бизнес‑ланч.

Удобное расположение, центр.

Меня устраивает.

– Ну как же спускать такое? – в спину мне поражается Володя. – Нахамила она вам, за языком следить не умеет.

– Она не хамила, – оборачиваюсь, поясницей упираюсь в подоконник. Щурюсь на Володю. Вчера, где‑то между шестой и седьмой рюмкой он признался, что трахает секретаршу. На этом вот самом столе, как в порнушке.

Может, и так. Она влюблена, это видно. И в гостинице они вчера были, факт.3

Но не нравятся мне такие факты.

– Алена у меня вот где, – Владимир показывает кулак. Напыщенно вещает. – Как скажу, так и будет. Извинится, никуда не денется. Так, что я там хотел? Здоровье поправить?

– Это в больницу, – сдвигаюсь к полке, беру кинжал. Верчу в руках и освежаю ему память. – Ты на прошлой неделе просил отсрочку по займу. Приличные проценты натекли, кстати. Надо было сразу в банк обращаться, а не к ростовщикам.

– Щас, банк. Там такой суммы не давали, у меня и так кредиты, – спорит Володя и спохватывается. – А вы откуда знаете?

– От верблюда, – поворачиваюсь, с кинжалом шагаю к нему. Киваю по сторонам, – фирма мне эта подходит, есть у меня кое‑какие планы. Долг я твой погасил и теперь думаю – зачем мне директор, который так стрёмно ведёт дела, – с размаху вгоняю лезвие в зелёное яблоко на столе перед ним.

Володя вздрагивает. Смотрит на свой кинжал, все ещё не вкуривает:

– То есть как?

– В долги взлезает, прибылью не может распорядиться, бухает много опять же, – перечисляю и усмехаюсь, заливает он, как сапожник, но я ему не Минздрав, просто если бы он при этом языком не чесал. Так нет, сам вряд ли помнит, о чем вчера трепался.

– Получается, что? – пальцем он растирает на столе каплю сока из яблока. – Не будет проверки?

– Будет, – заверяю. – На твою профпригодность. Неделя, две. Понаблюдаю, как работаешь.

– Вы кто?