Семь ночей
– Очень интересно, – рассмеялся я, но отошёл в сторону, впуская ночную гостью. – А с чего вы взяли, что мне нужна жена?
– А жена нужна всем, Вадим Дмитриевич, – девушка быстро вошла в номер и остановилась в самом центре, неуверенно осматривая обстановку. На ней был короткий джинсовый сарафан и ужасные сабо на платформе с пошло сверкучими стразами. – Всем серьёзным мужчинам нужен тыл. И я готова стать вашей надёжной опорой.
– Так на меня вроде не нападают, да и держусь на своих двоих неплохо.
– Вы же понимаете, о чем я говорю, – девчонка дёрнула головой, вскользь осматривая меня с ног до головы.
– Как хоть тебя зовут, деточка?
– Нина, – выдохнула она и решительно дёрнула молнию, роняя тряпку к ногам.
– И сколько же тебе лет, девочка Нина?
– Двадцать, – она гордо вскинула подбородок и вновь лупанула острым взглядом, чуть задержавшись на груди в распахнутых полах халата.
– У тебя конкретное предложение? – собрался с силами и прошёл мимо, не выдавая ни удивления, ни желания рассмеяться над её напускной и глупой смелостью. Вся эта ситуация казалась тупым розыгрышем. Я знал, как продаются женщины, знал, сколько они стоят и что могут дать взамен за ласковое слово и блага современности. Но это чудо из глубинки откровенно потрясло меня.
– Да. Я готова обещать вам быть верной женой до конца.
– До конца чего, Нин? – не выдержал я и всё же рассмеялся.
Закурил, открыл балконную дверь и смело обернулся, блуждая взглядом по обнажённому телу отчаявшейся девушки. Аппетитная молодая грудь, плавная линия талии, тощие угловатые бёдра и простое хлопковое бельё. Нет в ней соблазнительности, грации, флирта, и нежности женской тоже нет.
Это были торги на бирже с четко сформулированным предложением, отвечающим моему спросу. Она стояла, еле заметно переминаясь с ноги на ногу. Таилась, притворялась, лишь бы получить то, чего хотела. А хотела она меня. А если честно, то вырваться из глуши она хотела намного больше, чем меня.
– Я вам не нравлюсь?
– Молоденькие девушки не могут не нравиться здоровому мужчине. Это физика.
– Значит, нравлюсь? – Нина поджала губы, словно мои слова не пришлись ей по вкусу. Видимо, рассчитывала услышать что‑то на «поэтическом». Я едва не прыснул со смеха от собственных мыслей, вовремя вложив в губы сигарету.
– Если я вам не противна, то мы можем заключить договор, Вадим Дмитриевич. Я согласна на все ваши условия.
– На все? Деточка, ты даже не понимаешь, на что ты соглашаешься, приходя ночью в номер взрослого мужчины.
– У меня одно условия, – Нина подцепила пальцами трусики и рывком скинула их, вышагивая из вороха одежды на полу. – Только заберите меня отсюда…
А сейчас я смотрел на лощёную женщину, которая пахнет дорогим парфюмом, а не парным молоком. Вот только тепла не осталось. Да, она стала тылом, несмотря на то, что война так и не началась. Надёжным. Пуленепробиваемым, но холодным, как дрейфующая льдина в океане.
– Боже! Вадюш, это же очень дорого! – супруга пищала, прыгала и чуть ли ламбаду не отплясывала, смотря на новую игрушку. – Вот в них и поеду! Пусть все увидят, как меня ценит муж.
Ценит… Не любит, не обожает, не балует… ЦЕНИТ…
– Ты Рустама предупредила уже? – достал телефон и набрал начбезу короткое сообщение, лишь бы отделаться от собственных крамольных мыслей.
– Зачем?
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну?
– Ну, хорошо. Тебе виднее, конечно. Только билетов нет, я подумала, может, ты Куталадзе набёрешь? – Нина вальсировала, держа коробочку на вытянутых руках. – На его джете намного спокойнее, Вадюш.
– Наберу…
Дождалась очередной овуляции, вытерпела унизительный секс с собственным мужем, и снова свободна. Теперь опять туры за шмотьём, бранчи с подругами и бестолковое исследование салонов красоты, чтобы заставить женское время притормозить свой бег.
Руки стали машинально бить по карманам в поисках утешительного никотина, потому что иногда лучше не разоблачать коварные планы жён, чтобы спать спокойно.
Тем не менее, я покорно набрал друга, чтобы организовать комфортный перелёт, и почему‑то сел в кресло, наблюдая за ней. Сборы прошли молниеносно, казалось, что Нина ещё до нашего разговора собрала вещи. А когда заглянул в приоткрытую дорожную сумку, забитую аккуратно упакованными деликатесами, от сомнений не осталось и следа.
– Бинго…
После того, как счастливая супруга в компании двух охранников отчалила в аэропорт, а квартира опустела, я первым делом вырубил батареи, выставленные на максимум, открыл все окна и закурил прямо в столовой, стряхивая пепел в розовую фарфоровую чашку из сервиза, за которым она гонялась целый год. Фарфор… Запеченная белая глина стоимостью, как крыло самолёта. Дурь… И то, что я, стоя в пустой квартире, думаю о розовых чашках, тоже дурь.
А ещё через полчаса бестолкового сражения с самим собой я уже сидел в машине.
Вся эта ситуация с безымянной девкой занозой в заднице сидела. Я терпеть не мог отсутствие прогнозов, нет, понятно, что ситуация в мире такая, что горизонт планирования сильно сузился, и мне уже сложно строить «пятилетки», но блядь! Чтобы не выстроить прогноз на одну девчонку – это просто возмутительно!
Точно.
Она просто выбивается из прогнозов!
Ага… Наверное, поэтому я помню этот приторный солоноватый запах крови и аромат сладкой ванили, которой пахла её бледная кожа. Крошечка.
Глава 7
Федя, как ни странно, но решил все же объехать тот злополучный участок дороги, надеясь, что в выходной мы не встанем в пробку. Но как бы ни так…
