Сердцу не прикажешь
Меня переполняет ярость. Я ж ничего такого не просил. А она даже целует меня через себя. Опять эти захлёбывания слезами, трясучка и предсмертные хрипы «не надо».
Это ж сколько времени займёт, пока она перестанет считать меня уродом?
Как долго будет продолжаться? Что ей не так?
– Пошли поборемся? Выпустишь пар! – усмехается Алик.
Задумываюсь.
– Пошли! – поднимается и стучит кулаком мне в плечо. – У тебя бубенцы слишком громко звенят!
Натянуто улыбаюсь, разрешая надо мной посмеяться.
Кидаю последний взгляд на ту, из‑за которой в моей жизни беспорядок и со вздохом следую за другом в тренажёрку.
ЯСЯ.
Я катастрофическая дура. Мне бы уйти в отруб и спать, а я каждый шорох и дуновение ветра считаю. Глубокая ночь, а я полна бредовых мыслей.
Где Богдан? Почему в этот раз он не приходит? После нашей последней стычки он больше не явится? Мне бы радоваться! Отвязала от себя помешанного дядьку… так нет. Какой‑то сволочной червяк мне жуёт нутро последние часы. Стрелка тикает, а у меня ощущение, что я себе ещё больше подгадила. Что у бугая треснет терпение и придёт меня линчевать.
Мне бы выяснить… правда, что ли напортачила? Обидела? Задела мужское эго? Что теперь со мной будет?
И связи с ним никакой нет. А я извожусь от ожидания.
Ах, блин, таблетку от нервов забыла выпить!
Тянусь за лекарством и собираюсь налить себе воды, как замечаю, что уже вылакала весь графин.
Пить охота и запить нечем.
Класс!
Как по щелчку сохнет в горле и жажда усиливается.
Упираюсь взглядом в дверь и уныло вздыхаю.
Страшно выходить. Там монстры снаружи. Один так точно с раскрытыми лапами поджидает.
Стараясь не накручивать себя и подавить угнетающие рассуждения, сжимаю в ладони таблетку и на носочках выхожу в коридор. Прислушиваюсь. Никто не караулит, можно спускаться на кухню. Пройдя половину пути и оставив позади лестницу, торможу и кидаю любопытный взгляд на ту часть особняка, куда всегда уходит Липатов. И титана туда за собой увёл. Тот назвал себя братом. А меня шлюхой… неприятная расстановка. А если он ещё там??
Не дури, Яся! Зайдёшь туда и больше не выйдешь! Поворачивай и рули на кухню! За водой идёшь, а не за смертью!
А вдруг там телефон есть? В полицию бы позвонила и… ничего. Уже понятно, что семейка у них с приветом. Заводятся с полуоборота. Повёрнутые на принуждении.
Точно не в первый раз такое проворачивают. Медсёстры в больнице говорили про изрезанную девушку…
Боже, я не хочу закончить также!
Крутанувшись на месте, делаю пару торопливых бесшумных шагов, но застываю, когда за спиной раздаётся:
– Что за гуляния ночью?
Попалась… теперь я хочу в туалет, а не пить.
– Подойди ко мне. – пугающе тихо требует Липатов и я испуганной мышью семеню к нему.
Его энергетика как обычно пронзает насквозь и это ощущение утраивается, когда я останавливаю своё внимание на каплях пота, стекающих с его волос и шеи, и падающих на влажную спортивную майку. Крупные выступающие вены, слипшиеся тёмные волосы на груди, шрамы на руках, покрасневшая от напряжения кожа, каменный пресс, очерченный тканью, внушительных размеров бугор в штанах… но больше всего невообразимо ошеломляют глаза… горящие, обострённые, всклокоченные.
Интуиция взрывается сигналами об опасности.
Мужчина наэлектризован. Если сделать лишнее движение, меня шибанёт разрядом. От него сейчас веет мужской силой, избытком тестостерона. Его телесная тяжесть и что‑то опасно‑первобытное заполняет собой всё пространство. Он и правда на медведя похож… животным взглядом смотрит.
– Почему не спишь? – низким грудным голосом.
Пошарив глазами вокруг и осознавая затруднительное положение, безмолвно протягиваю руку и раскрываю ладонь с таблеткой.
Сомкнув осуждающе губы, Богдан приколачивает ко мне разъедающий взгляд.
– Пойдём. – указывает на тот самый проход в неизведанную часть дома.
– Я на кухне попью, спасибо… – шепчу едва слышно.
– Пошла. – сквозь сжатые зубы.
Вздрагиваю от его начальственного тона и неохотно переставляю ноги в приказанном направлении.
Съёживаюсь, когда он горой идёт за мной.
– Не сутулься. Не нападу.
Неестественно распрямляю плечи. Не нападёт он, как же! У меня лопатки сводит от его близости. От затылка до копчика всё покрыто мурашками, мышцы стянуты узлом. Его глубокое дыхание следом, тягучий солоноватый запах, от которого кровь начинает бежать быстрее, а во рту образуется вязкая слюна.
– Направо. – руководит мужчина, пробуждая во мне ужас.
Повернув голову и заглянув в открытую дверь, превращаюсь в желе.
Я вижу широкую массивную кровать.
Кошмар! Он привёл меня в свою спальню!
– Спать будешь со мной. – смотрит в самую глубину, погружаясь в моё поле и внедряя своё повеление.
А вот и погребальный аккорд.
– Богдан Дмитриевич… – вкладываю в голос всё нежелание.
Вместо ответа он подталкивает меня внутрь просторной тёмной комнаты и запирает за собой дверь.
Сходила попить водички…
– Пьёшь. – подводит меня за руку к встроенному куллеру с водой. – Ложишься. – тычет пальцем на своё ложе. – И ждёшь меня.
– Я не хочу. – прорезается мой голос.
– Я хочу. – снова эта бесячая перебранка и во мне просыпается боевой дух:
– Когда я уже вам надоем??
Стремительный рывок и я с коротким визгом оказываюсь в тисках сильных рук.
– Ускорь. – издевательски оттягивает мою нижнюю губу и ведёт горячей ладонью по шее.
В низ живота будто ударяет молния, скручивает огненная спираль. От стыда судорожно глотаю воздух и порываюсь освободиться.
Что за фигня?
