Скромняшка
Так было в пятом классе, когда я без тетрадей в школу пошла. Учителя мне двойки ставили за то, что у меня тетрадей, атласа и контурных карт нет. А я ничего поделать не могла, пока не выдержав, позорно не разревелась.
Ещё бы!
Учитель был в ярости, когда я, примерная отличница, в очередной раз не выполнила задание! Так на эмоциях я и выдала, что мне их никто не собирается покупать. Раньше‑то мама на счёт учёбы строго меня держала и такой контраст изначально списали на мое нежелание учиться.
Учитель тогда отдал мне свой атлас и дал тетрадь, но вот слух такой, нехороший, пошёл. Тем более, жена учителя, Виктора Викторовича, на обувной фабрике, где трудиться моя мачеха замдиректора работает. Она ей и пригрозила, что будет удерживать с зарплаты. Вот дома скандал был, на мою голову… Тысячу раз пожалела, что в школе рот открыла. Ещё и отец как раз в тот день вернулся.
Поговаривают, у отца там уже другая семья есть, но я в это верить не хочу. А спросить спрашивала. Отец не ответил, а по его взгляду я поняла лишь то, что он злится. А на что злился: на мой бестактный вопрос и бестолковость, или же, на то, что это горькая правда, – мне не разобрать.
– Ау… Дарья. Ты чего поникла?! Давай ещё разок. Смелее на меня посмотри. – голос действительно пропитан заботой.
Так… непривычно…
Теряюсь. Нужно хоть что‑то ответить, отреагировать… Но что? Если не отвечу, наверное, могу обидеть. Вдруг подумает, что я не рада тому, что он меня спас, и, вообще… ему.
Растерянно смотрю на свои до сих пор намыленные, частично обтёртые об себя руки и судорожно соображаю. Кажется, даже лоб вспотел.
– Ладно. Прости. Может быть, для тебя действительно это всё слишком. Можешь не стараться. Просто смывай уже мыло и пойдём есть.
Послушно смываю.
– Даш, можешь подождать меня пару минут здесь. Я быстро.
Киваю.
Присядь пока. – кивает на белый пуфик стоящий ближе к двери.
Но через несколько минут заходит тётя Женя, держа в руках коробочку с прозрачной крышечкой, под которой красуются розово‑голубые, плотно прижатые друг другу валики. И ещё что‑то держит, в маленьком пакетике.
– Как хорошо, что ты к нам зашла! Я как раз разбирала ящики в гардеробной и ломала голову, куда это деть.
– Зачем? – неужели такую прелесть можно захотеть отдать? Но спрашивать о таком наверно не тактично, поэтому я не задаю этот вопрос.
– Заказала через интернет, расцветка весёленькая понравилась, а они размером на подростка оказались. Уже год дожидались. Наверное, тебя. Давай я выйду, а ты померишь. Будет отлично, если я смогу место в шкафу освободить, а то муж ругается. – будто делиться со мной секретом.
– Это же дорого.
– Ой, да почти даром брала. По акции. И вот ещё!
– Ещё?!
– Пара спортивных топиков. Тоже малые пришли. Померь, может быть, подойдут.
– А…
– А нет, так подружкам отдай.
Стою, смотрю на эту новую красоту с этикетками и даже мечтать не смею о том, чтобы действительно взять! Даже разволновалась слишком, не зная, как от подарка отказаться. Тётя Женя же наверняка искренне и скорее всего ей правда это некуда деть. Такие как она, вещи не перепродают, просто выбрасывают. Это я по словам одноклассниц знаю.
– Давай мерь. – тётя женя не оставляет мне выбора выйдя за дверь.
Померила и на удивление мне подошло. Немного просторно, но надеюсь я ещё немного подрасту. Говорят, человек до двадцати двух лет растёт вверх, а потом начинает и в ширь. Мне бы и туда и туда, хоть немного…
Через некоторое время тётя Жена постучалась в дверь.
– Ну как?
– Подошло.
– И топики?
– Да. Я правда могу оставить всё себе.
– Конечно. Говорю же, ты меня только от головной боли избавишь.
Мы выходим. Максим перехватывает нас в коридоре.
– Мама я на минутку. Пару слов Даше. – напрягаюсь, опасаясь, что сделала что‑то не так.
– Жду вас за столом.
Даша, я… И я по его покрасневшем щекам я понимаю, что он хочет сказать. Это он попросил тётю Женю выделить мне одежду, а она расщедрилась.
Нет, я должна перебороть себя и хотя бы ответить. Не немощная. Сжимаю руки в кулаки, собирая всю смелость!
– Я… – смотрю на Максима, но заглянуть в глаза, чтобы выразить благодарность слишком неловко. – Спасибо. – Выдыхаю.
– Не стоит благодарности. – улыбнулся сдержанно. Выше его улыбки глаз не поднимаю, но и она уже достаточно смущает. – Идём. – чуть вздрагиваю, ощутив на своей талии его ладонь.
Глава 2
За столом чувствую себя неуютно, но тётя Женя приготовила не только обещанные сладости: медовую горку и венские вафли, которые дожидаются своего часа, но и вкуснейшее жаркое в горшочках!
Я такое впервые ем! Мачеха на колбасе и полуфабрикатах живёт, а гарниры меня заставляет варить.
– Нравится? – спрашивает тётя Женя, с улыбкой наблюдая за тем, как я старательно выскребаю остатки аппетитной поджарки со стен горшочка.
– Очень… – голос такой слабый, будто меня и не кормили.
– Будь посмелее! – подбадривает тётя Женя. – Ты уже девочка большая. Если будешь так и дальше прятать глаза и ни с кем не разговаривать, будто в чём‑то виновата, не сможешь устроиться в жизни.
– Хорошо. – но глаза мои смотрят на нервно теребящие друг друга пальцы рук.
– Уже решила, куда будешь поступать?
– Поступать?! – откровенно говоря, этот вопрос задают мне впервые. Конечно, у нас была профориентация, да и классный руководитель беседовал со мной, как с неблагополучной, рассказывая про ближайшие к школе училища. Только какой мне поступать?
