Случайная малышка от бывшего
Глава 9
Настя
Все сотрудники начинают галдеть, переговариваться. Валя, как и я, замерла на месте, открыв рот.
– Как?!
– Почему?! Что случилось?!
– Нина Николаевна, зачем вы нас продали?! – раздается то тут, то там.
В глазах владелицы отражаются грусть и страх. И я только сейчас замечаю, насколько сильно она устала, и на ее лице появились новые морщинки, которых раньше точно не было.
Нина Николаевна поднимает ладонь вверх, призывая всех нас к молчанию.
– Вы за все эти годы стали для меня большой семьей, поэтому я скажу вам, как есть. Признаться честно, мое решение далось мне откровенно тяжело. Я вложила в этот отель, – владелица обводит его со слезами на глазах, – всю душу. Все силы. Это мой второй ребенок. Но полгода назад у моего первого ребенка обнаружили смертельное заболевание. Мы пытались лечиться, но результата не было. Нам предложили клинику за границей. Предупредили, что лечение и последующая реабилитация будут долгими. Минимум, пару лет. Разумеется, оно не бесплатное. Поэтому, – разводит руками и пытается улыбнуться, – было принято решение продать отель.
Снова галдеж, но только в этот раз со всех сторон сыпятся слова поддержки. Кто‑то даже всхлипывает, и Валя в их числе.
– Господи, нет ничего страшнее, когда болеет твой ребенок…
Тут я с ней полностью солидарна. Вспомнить только, как сходила с ума, когда у Полюшки случилась первая температура. Я спала, прислонившись спиной к ее кроватке с градусником в руке.
Нина Николаевна кивает и каждого благодарит за поддержку. И снова поднимает ладонь, прося тишины.
– Как я уже говорила, вы – моя вторая семья, каждый из вас мне по‑своему близок и дорог. Поэтому я выбирала долго и тщательно, кому бы передать свое детище. Поверьте, вы в очень надежных и опытных руках. Я передаю слово Динару Ришатовичу.
– Благодарю, – его низкий бархатистый голос ласкает каждого собравшегося.
А когда‑то эти нотки принадлежали мне одной…
«Настююююш…Ммммм…Какая же ты сладкая…»
Воспоминания кипятком обжигают меня. Желание прокатывается по моему телу и завязывается узлом внизу живота. Я ерзаю на сидении и сжимаю ноги.
Какого черта?! Я должна его ненавидеть, а не хотеть!
– Итак, сразу хочу всех успокоить, что не собираюсь устраивать повальных увольнений. Я присмотрюсь к работе каждого, посмотрю, как здесь все устроено. За вами будет наблюдать специалист по работе с персоналом. С ней я познакомлю вас позже, сегодня она немного задерживается. Также я изучу бумаги и план развития. Возможно, мы немного поменяем концепцию отеля. Все эти вопросы мы обсудим с управляющим.
Костя по соседству важно кивает, а я едва удерживаюсь, чтобы не закатить глаза. За короткое время работы здесь я уже успела понять, что он мало разбирается в своей должности и привык выплывать за счет других.
Рахимов говорит что‑то еще и снова гуляет взглядом по залу. Мажет по мне и двигается дальше.
Я даже успеваю выдохнуть с облегчением. И вытираю вспотевшие ладони о подол.
Не узнал! Пронесло!
Но он возвращается обратно. Спотыкается на полуслове.
Из легких выкачали весь кислород.
Мы врезаемся друг в друга взглядами.
И я понимаю, что Динар все же узнал меня.
Как по щелчку все исчезает вокруг: голоса, посторонние звуки, люди отходят на второй план. Все замирают. Ставится на паузу.
Есть только я и он.
Я замечаю, как Динар смотрит на меня. Его темно‑карие глаза, точно такие же, как у моей дочери, буквально въедаются мне под кожу. Ноздри подрагивают в такт его частому дыханию. Брови сначала взмывают вверх, потом сходятся на переносице.
И снова все приходит в движение. Коллеги перешептываются, оглядываются, пытаясь узнать, что происходит, и почему новый владелец вдруг завис.
Из подвешенного состояния меня вырывает злость. Я уже не жалею сама себя, не горюю по прошлому, а закипаю, как вулкан.
А виной всему пренебрежительный взгляд Динара.
Он осматривает меня с ног до головы, задерживаясь на платье горничной и потертых дешевых балетках, и снова возвращается к моему лицу. Одна его бровь выгибается в немом вопросе.
«Горничная? Серьезно?!»
Да, Динар. Потому что, пока ты строил карьеру, я нянчила нашу дочь и заканчивала институт. А потом всю себя посвятила ребенку. И я ни секунды об этом не жалею! Но пренебрежения в свой адрес терпеть не буду!
– Динар Ришатович?
– Ах, да, извините, – бывший, надо отдать ему должное, мигом отмирает и продолжает вещать четко поставленным голосом, как будто и не было этой нашей внезапной встречи! – Но я хочу предупредить, что мы не сработаемся с теми, кто будет недобросовестно выполнять свои обязанности. Например, сегодня на стойке ресепшен отсутствовал администратор. Это недопустимо! Гости не должны стоять и ждать!
Я краснею, зажимаю ладони между коленей и опускаю голову вниз. Мою щеку настойчиво сверлит взгляд подруги. Похоже, мне придется с ней объясниться…
И не только по этому поводу.
Валя не слепая – видела, как на меня отреагировал Динар. А я не модель, не красавица с обложки. Я просто уставшая женщина. Еще и прибавила пару‑тройку килограмм после родов…
– Нам нужно будет поговорить, – с угрозой в голосе шепчет Валюша, а я тяжело вздыхаю.
– Если коротко, то моя политика такова: я за соответствие зарплаты выполняемым обязанностям. Кто со мной не согласен, нам придется расстаться. С некоторыми из вас мы знакомы, – снова стреляет взглядом в мою сторону, и уголок его рта упрямо ползет вверх, – так что, думаю, сработаемся. У кого‑нибудь есть вопросы?!
Черта с два, Рахимов! Даже не надейся! Я сегодня же напишу заявление и уволюсь к чертовой матери!
Не дождавшись окончания совещания, вскакиваю на ноги и, не глядя по сторонам, устремляюсь к выходу.
Коллеги снова перешептываются, а меня догоняет властное и бархатное:
