Случайный малыш для авторитета

– У меня есть деньги. Много, – запрыгиваю в балетки и хватаю сумку, что покоится на журнальном столе.

Дурацкой походкой семеню к двери. Спину точно огнем обжигает. От взгляда Касыма. Он сморит и мне не нужно оборачиваться, чтобы это почувствовать.

– Я заеду за тобой в девять, – как приговор звучит его голос.

Кивнув дергаю за ручку двери, но створка резко поддается без особых усилий. Подняв глаза, отшатываюсь и чуть не сталкиваюсь с Громовым.

– Вот это краля, – с подстёбом говорит. – Знал бы, что в особняке намечается кутеж, приехал раньше.

– Здрассьте… и до свиданья! –  быстренько проскальзываю между ним и дверным косяком.

Кошмар как мне неловко. Для полной картины не хватает, чтобы Громов подумал обо мне невесть что!

Ситуация во дворе огорчает стократно. Ворота настежь распахнуты, а рядом с ними толпятся агрессивные бойцы, не знающие слова культура. Кажется, они вот‑вот приехали со свадьбы Эмина и кровь их еще бурлит. За территорией виднеются машины.

Худшие опасения по обычаю в моей жизни исполняются, и я не остаюсь без внимания десятка мужчин. С ними уж точно здороваться не собираюсь.

– Кис…кис…кис… – подманивают как зверька. – Сюда иди, мы угостим тебя бананами! – похабно обсмеивают.

Сторонюсь, будто от стаи диких псов и крадусь к воротам.

Оказавшись снаружи, скидываю балетки, загребаю обувь в руку и бегу вдоль улицы. Миную четыре дома и лишь на безопасном расстоянии останавливаюсь. Вызываю такси. Благо, что водитель популярной фирмы дежурил неподалеку. Мне не пришлось долго ждать.

Таксист пялится на меня как на дурочку. Лишь по приезду в квартиру я понимаю причину. У меня размазался макияж, стерлись брови, до самых щек потекла тушь.

Касым видел мое испорченное лицо и ему нравилось. Боже…

Я почти сутки ничего не ела, но сейчас кусок в горло не лезет. Под родной крышей меня окатывает волной грусти и бренным ожиданием чего‑то плохого.

Пытаюсь отвлечься, но мысли вновь и вновь сводятся к Касыму. Мужчина будто выпил из меня все соки, вытянул душу, чтобы потом место холодной пустоты заполнить собой.

Нужно отмыться. Набираю ванну горячей воды. Но как бы тщательно я не намыливала тело, все равно не могу стереть с себя аромат Касыма. Я пропиталась им.

Заматываюсь полотенцем, продуваю волосы феном. На часах половина десятого. Остаток дня я намерена посвятить отцу. Поеду в клинику прямиком в кабинет главврача и буду договариваться об операции.

Мой папа сердечник. Ему требуется не только хирургическое вмешательство, но и лекарства на период реабилитации и после. Импортные.

Погружаюсь в будничную суету, попутно сбрасываю звонки от директрисы агентства. Надоела уже. Мегера.

 

Глава 3.

 

Переговоры в клинике проходят успешно. Жаль меня не пускают в особые палаты, где лежит отец. Мне позволяют понаблюдать за ним из‑за стекла. Папа спит увинченный трубками, но до сих пор живой. И это окрыляет. Теперь остается переждать операцию и наконец, сбросить с себя тяжкий груз вечной тревоги.

Ближе к двум Маргарита Павловна бесит меня так, что хочется взять трубку и погавкать. Но цапаться сейчас в мои планы не входит. Заочно послав пару ласковых директрисе, отключаю устройство.

Вернувшись домой, перекусываю химозной лапшой из пачки и валюсь на кровать всего на секундочку.

И не замечаю, как отрубаюсь.

Я открываю глаза, когда в комнате уже темно. Лениво тянусь к трубке, чтобы взглянуть на время. Вспоминаю о выключенном телефоне. Едва экран загорается, как смартфон вибрирует в ладони от звонка с неизвестного номера.

– Алло, – недовольно бурчу.

– Ты где?

– Касым? – мгновенно подскакиваю. Отвожу экран, фокусируюсь на цифрах часов. Одиннадцать.

– Я во дворе.

– Ты все это время ждал меня?

– Да.

Еще непоздно оказаться. Пока отношения не зашли слишком далеко. Запретный плод всегда сладок, но последствия могут быть фатальными.

– Прости, я неважно себя чувствую… в общем…

– Нет. – Твердо перебивает. – Если ты не выйдешь, поднимусь сам. И твои хлипкие замки мне не помешают.

Отмечаю для себя, что Касым галантен и ласков до момента, пока ему подчиняются.

Есть вероятность мне все же настоять и расторгнуть свидание. Но какой в этом толк, если мужчина все решил за нас двоих? Он точно ворвется, а у меня на кухне тарелки не мытые, соринки на линолеуме не убраны…

– Я спущусь! Минуточку!

Господи.  Лихорадочно принимаюсь за сборы. Щелкаю светильником, бегаю по квартире.

Я живу на седьмом этаже  и надеюсь, что Касым меня не видит.

По привычке достаю растянутый свитер и тут же швыряю его на пол. Для свидания точно не подойдет.

Из более‑менее нормальных вещей у меня платье. Бежевое. С воротником‑стойкой и перламутровыми пуговицами.

Подлетаю к зеркалу истошно стону…

На голове растрепанное гнездо. Исправить его, я вряд ли успею. Делаю высокий хвост. Наспех рисую новые брови. Почти ровные. Подкрашиваю ресницы. Румянами пытаюсь изобразить на щеках свежий вид.

В сумку кладу немного денег и телефон. Запираю квартиру, вылетаю в подъезд. Лифта не дожидаюсь, топаю каблуками по ступенькам.

Мой дом – блеклая панелька еще советской постройки. И двор под стать. По бокам от подъезда две пальмы из пластиковых бутылок, состряпанные местными рукодельницами. Газонов нет, вместо них бабульки засаживают клумбы с бархатцами и астрами. Летом у нас ароматно.

Возле исписанной маркером лавки покрышки от колес, вкопанные до середины в землю и выкрашены голубой эмалью.

Я замечательно вписываюсь под старомодный антураж, а вот Касым здесь словно пришелец. К нам редко заезжают влиятельные гости.

Хорошо что стемнело, в другой ситуации любопытные соседи повысовывались бы в окна, едва заприметив глянцевое авто и красивого мужчину в дорогом костюме.

– Шикарная, Алин, – Касым при виде меня оттаивает и смотрит с восхищением. Будто не угрожал несколько минут назад вторжением в квартиру.