Смайлик на асфальте

Пропускать представление на Дворцовой Ольга не хотела – платили в «Карнавале» неплохо, где еще найдешь подобное место? Тогда‑то Ирина и предложила пойти вместо подруги: наденет платье, парик, а изобразить несложные танцевальные па для нее не составит труда. Внешне они похожи, а в гриме так и вообще родная мать не отличит. Ну и паспорт, конечно, нужен. И вообще Ольга должна на неделю переселиться к ней, пока Марс с Плутоном – кто бы разобрал эту звездную дребедень! – не займут безопасное положение. Они съездили домой к Ольге, та забрала кое‑какие вещи, одежду, а затем Ирина отправилась на Дворцовую.

Беспокоиться Ольга начала, когда подруга не вернулась в полночь. Телефон молчал. Ирина обещала не задерживаться и прийти сразу после представления, но мало ли что, думала Ольга. Познакомилась с кем‑нибудь, уговорили прогуляться или пойти в ночной клуб… Не вернулась Ирина и утром. К полудню стало ясно: что‑то случилось, но телефон Ирины к этому времени уже разрядился.

Ольга не находила себе места. Идти в полицию? Но кто ей поверит? У нее даже паспорта нет! Вторая ночь была еще страшнее. С трудом дождавшись утра, она собрала вещи и бросилась за помощью к единственному человеку, кто был в курсе ее проблем.

– Известно, что случилось с Ириной? – Артем настолько пришел в себя, что смог найти силы для первого вопроса.

– Да. – Брагин замялся и, бросив осторожный взгляд в сторону девушки, начал рассказывать.

Ольга, тут же прижав ладонь к губам, вышла в другую комнату.

Выслушав рассказ подполковника, больше похожий на скупой официальный отчет, Артем сполз с дивана и побрел в ванную. Не раздеваясь, сунул голову под холодный душ. Полегчало. По крайней мере, сейчас он хоть мог рассуждать и даже задать осмысленный вопрос.

– Значит, тот тип довершил начатое? – пробормотал он, вновь усаживаясь на диван.

– Пока сложно сказать.

Но, оказалось, на этот раз был не «тип». Участковый сдержал слово и нашел полицейских, которые видели ночью Ирину. Обратили на нее внимание потому, что она сидела на скамейке возле Адмиралтейства даже тогда, когда все разошлись. И сидела не одна, а с подругой. Женщину полицейский запомнил плохо, уже стемнело. В глаза бросилась лишь одна характерная деталь – светлые, почти белые волосы до плеч.

– А сегодняшний случай? Известно, кто погиб? – едва ворочая языком, спросил Артем.

– Пока нет, но мне должны сообщить.

Вернувшаяся из кухни Ольга принесла поднос с чаем.

– Только к чаю я ничего не нашла. – Она вопросительно взглянула на Артема, и тот замялся, вспоминая, осталось ли хоть что‑то в пакете с печеньем. Нет, не осталось, пустой пакет он выбросил еще вчера.

– Ничего не нужно, – поняв замешательство Артема, сказал Брагин.

– Кстати, а есть ли какая‑то связь между жертвами? кроме смайликов? Может, смайлики – просто обычное граффити? Мало ли их в Питере… – пробурчал Артем, принимая из рук Ольги чашку. К своему удивлению, он смог произнести целых три предложения и ни разу не сбиться.

Брагин укоризненно взглянул на него, словно говоря: «Стал бы я из‑за обычного граффити напрягаться…» Артем смешался.

– Кто, кстати, первые две жертвы?

– Мы как раз об этом говорили с Оленькой перед самым твоим пробуждением. Давай‑ка я еще раз расскажу все по порядку. Вдруг что‑нибудь заметишь свежим взглядом?

Первая смерть произошла два месяца назад: в люксе «Кемпински» на Мойке горничная обнаружила труп французского бизнесмена Жан‑Пьера де Вержи. День перевалил на вторую половину, табличка «не беспокоить» на дверях не висела, на стук никто не отозвался, и женщина вкатила в номер свою тележку со швабрами. Посреди гостиной на ковре лежало тело, уже порядком остывшее. Никаких сомнений в том, что жизнь давно покинула бизнесмена, не было.

Следствие поручили Брагину. На первый взгляд все выглядело так, будто причиной смерти француза стала диабетическая кома. В холодильнике стояла упаковка ампул инсулина, рядом с телом на ковре валялся шприц‑ручка – видимо, де Вержи стало плохо, но укол он сделать не успел. Судмедэксперт, делавший вскрытие, подтвердил предварительные выводы – уровень глюкозы в крови просто зашкаливал. Но обнаружилась еще одна пикантная подробность: организм француза содержал изрядное количество достаточно мощного стероида, который и стал причиной гипергликемической комы. В мусорном ведре лежали использованная ампула и шприц с отпечатками пальцев хозяина номера. Непонятно было другое: почему немолодой человек, давно болеющий диабетом, решился на столь опрометчивый шаг, как прием стероидов? Ведь наверняка знал – просто не мог не знать! – что диабет и стероиды несовместимы. И, главное, зачем вдруг совершенно неспортивному человеку далеко за пятьдесят понадобились стероиды?

Загадка стероидов вскоре получила более‑менее внятное объяснение. Накануне горничная, та самая, что убирала номер, видела француза беседующим с местными проститутками. Не верить ей причин не было – женщина немолодая, рассудительная, в отеле работала недавно, однако была на хорошем счету. Но поднимать потенцию стероидами, да еще в зрелом возрасте… Впрочем, за годы работы в Следкоме Брагин встречал и не такие чудачества.

Судмедэксперт не обнаружил на теле де Вержи никаких следов насилия, а криминалисты не нашли следов присутствия в номере другого человека – только самого француза и горничной. Отпечатки пальцев как на шприце‑ручке с инсулином, так и шприце, которым вводили стероиды, принадлежали хозяину люкса. Казалось, все ясно как белый день, но что‑то настораживало Брагина. Что именно – он и сам не понимал, просто интуиция опытного следака вдруг взбрыкнула, словно норовистый конь.

Брагин опросил персонал отеля, просмотрел записи с камер наблюдения, попросил техслужбу считать логи с электронного замка. За те два дня, что де Вержи прожил в «Кемпински», ничего необычного не произошло; кроме горничной к нему в номер никто не заходил. Если несчастный случай был инсценирован, то это могла сделать только она. Но представить пожилую уборщицу в роли киллера, способного ввести в заблуждение экспертов?.. Нет, логика тут решительно пасовала. Да и начальник службы безопасности «Рэдиссона», откуда она пришла в «Кемпински», отзывался о женщине хорошо.

Конечно, Брагина торопили с результатами. Дело было на контроле у «самого верха» – погибший оказался далеко не простым человеком. Но и допустить ошибку тоже было нельзя.

К следствию подключилась французская полиция. А вот она как раз не спешила, тщательно вникала во все мелочи, стараясь ничего не упустить. В первую очередь под ее прицелом оказались родственники бизнесмена, но после тщательной проверки их причастность была исключена. Столь же внимательно и с тем же результатом прошерстили деловых партнеров и конкурентов концерна, принадлежащего бизнесмену. Французская полиция долго беседовала с главой службы безопасности концерна, но ситуация не прояснилась.

Французы создавали видимость открытости – информацией делились, на запросы отвечали. Так Брагин узнал, что им не удалось установить истинную причину поездки де Вержи в Санкт‑Петербург. Службе безопасности и своим заместителям тот сказал, что отправляется по личным делам, а жене – что поездка будет деловой. Более того, жена сильно удивилась, узнав, что он отправился в Санкт‑Петербург, откуда сама была родом.