Смерть заберет с собой осень
Тот несколько опешил и не сразу заметил, как кто‑то прицепился к нему. Вернув лицу маску холодного самообладания, он нежно приобнял её за талию. Она ластилась к нему, щекоча носом шею и что‑то торопливо рассказывая. Я почувствовал себя чужим и лишним. Отвел взгляд и заприметил несколько диванчиков в самом углу. В голове промелькнула очаровательная мысль улизнуть от них и просидеть там до конца вечера, чтобы мне не сделалось паршивее.
Только я хотел по‑тихому свинтить, как Юки‑сан произнёс:
– Да, мне захотелось показать ему твои работы.
Их взгляды устремились на меня, и оба глядели до того пристально, что вдоль позвоночника прошла волна холода. Столь обильное внимание мне ужасно претило, поэтому выглядел я наверняка напуганным и застигнутым врасплох.
– Что ты творишь с бедным мальчиком? – Она драматично поджала губы, отлипая от него и прилипая вместо этого к моему плечу. Её миниатюрная ладошка поглаживала меня по волосам, играя с их чуть непослушными кончиками. – Если он держит тебя в заложниках, то моргни три раза.
– Не приставай к нему. – Юки‑сан вернулся к разглядыванию картины.
– Но он такой… милый! – Она встала прямо напротив меня и, ухватившись за щёки, начала тискать, точно я был котом. – Можно узнать, как тебя зовут?
– Хагивара Акира. – Из‑за того, что она оттягивала щёки, голос мой прозвучал забавно.
– А я Кицуко Аканэ, невероятно рада знакомству! – Довольно скоро ей надоело забавляться с моим лицом. – Знаешь, ани[1] рассказывал о тебе… – Она закусила нижнюю губу, краем глаза наблюдая за Юки‑саном.
Я точно не знал, как стоило реагировать на такое заявление. Зачем бы ему кому‑то рассказывать обо мне – вся эта ситуация выглядела жутковато, но ни Юки‑сан, ни Кицуко‑сан, вероятно, не разделяли таких мыслей. Напротив, она подхватила нас под руки и потащила в сторону одной из своих работ, попутно рассказывая о том, как к ней пришла эта идея:
– Вообще‑то, я не считаю себя уж больно сентиментальным… э‑э‑э… человеком, но в жизни каждого так или иначе могут возникнуть некоторые обстоятельства, которые впоследствии разобьют вас вдребезги, а остатки разотрут в порошок, чтобы не осталось ничего, кроме пустой оболочки.
– Звучит как‑то грустно, – пробормотал я.
– Неужели ты говоришь про того бесящего журавля? – Юки‑сан чуть удивлённо вскинул брови. – Тебе нужно было перекусить его шею в тот самый день, когда вы встретились.
Кицуко‑сан нахмурилась, но даже сквозь маску поддельной злости проступала ещё не успевшая зажить душевная рана: её выдавали чуть подрагивающие брови, едва заметная набухшая венка на лбу и вымученное выражение лица. И хотя я мало что понимал из их разговора, слова Юки‑сана показались мне несколько жестокими. Умение думать прежде, чем говорить, в какой‑то момент пропало, а потому я не умолчал:
– Какая необычная метафора, Юки‑сан, но не слишком ли… Я к тому, кто же перекусывает другим шеи?
– Лисицы.
– Лисицы? – переспросил я.
– Ты же не думал, что я один на всём свете не‑человек? – Он смерил меня снисходительным взглядом. – А‑тян вот кицунэ[2].
– Эй! – Она шлёпнула его по плечу, но тот только слабо улыбнулся, подмигивая мне. – Если ты решил трепать о себе направо и налево, это не значит, что можно и о других! Имей совесть, нии‑тян, иначе вместо журавлиной шеи будет твоя.
Конечно, в сказках кицунэ частенько принимали образ красивых девушек, но я не думал, что одна из них могла стоять рядом. В голове всплыли обрывки легенд, которые я слышал раньше: в одних у кицунэ были невероятные способности, а в других они поедали человеческую печень. Однако после того, как Юки‑сан успел опровергнуть половину сказаний о себе самом, я не мог с уверенностью утверждать, что на обед Кицуко‑сан вспарывала брюхо незадачливому посетителю своей же выставки или какому‑нибудь ухажёру, который рассчитывал провести с ней ночь.
– Так вот почему у вас такая фамилия, да? – Я мельком попытался посмотреть на неё сзади в надежде разглядеть хвост или хвосты, но в ответ она просто ущипнула кончик моего уха, слегка выворачивая его. От боли я тихонько закряхтел и нагнулся. – Р‑ребёнок л‑лисицы[3]… Не боитесь, что вас разоблачат?
– Нет, – сухо отозвалась она.
– Простите. – Как только она отпустила меня, я поклонился настолько низко, что спина заныла. – Я правда не хотел.
Она только шумно вздохнула. Её длинные пальцы зарылись в мои чуть растрёпанные волосы. От каждого её прикосновения меня пробирало волной приятной дрожи, и разгибаться уже не сильно‑то и хотелось, несмотря на то что чёлка упорно лезла в глаза, а очки предательски скатывались к кончику носа.
– Ладно‑ладно, вы же пришли слушать не про моё разбитое сердце и то, как в порыве злости я разнесла все свои работы.
Меня потрепали по плечу, но это точно была не Кицуко‑сан – та уже отошла, да и на концах её тонких изящных пальцев были островатые ногти. Я разогнулся и встретился взглядом с Юки‑саном. Он склонил голову чуть набок и властно произнёс:
– Хватит извиняться. Идём.
И я послушно последовал за ним. Чувствовал себя очень неоднозначно и, вжав голову в печи, немного ошалело впивался взглядом в экспонаты, старательно делая вид, что меня больше ничто не волновало. Однако долго притворяться у меня не вышло, поскольку Кицуко‑сан свернула в совершенно пустынный коридор и вывела нас к одинокой двери. С подкатывающим к горлу страхом я пытался прикинуть, что могло ждать внутри, и чутьё моё кричало, что явно ничего хорошего.
– Надеюсь, часа вам хватит.
– Да, думаю, вполне. – Юки‑сан слегка поморщился, но всё равно утвердительно кивнул.
Прозвучало довольно пугающе, и от накатывающих волнами мыслей стало трудно дышать и закружилась голова. Конечно, я всячески старался сделать вид, что мне всё равно, но понимал, что ноги и руки мои одеревенели, и если бы меня попросили сделать шаг, у меня бы не вышло.
Вставив маленький серебряный ключик в ручку, Кицуко‑сан открыла дверь, за которой оказалась небольшая полупустая комната: три стены были полностью покрыты зеркалами в пол, а у той, что осталась свободной, стояли большой телевизор и несколько спортивных ковриков и гантелей.
[1] Ани – старший брат (фамильярное обращение).
[2] Кицунэ – лиса‑оборотень, известный ёкай японской мифологии.
[3] Кицуко – игра слов. Фамилия состоит из части слов «лисица» и «ребёнок».
