Совсем голову потерял
– Я больше не буду сразу! – решил исправляться Никита.
Но главврач никак не понимал его, и продолжал гнуть это непонятное воспитание:
– Ты мне эти штучки брось, а то без сладкого надолго останешься!
Инна робко вошла в кабинет, осторожно обошла удерживаемого санитарами Никиту, и покорно уставилась на главврача:
– Звали?
А Никита не терял времени даром. Он всё пристальней и пристальней вглядывался в лицо главврача, пока не произнес:
– Что‑то мне твоя морда знакома!
Главврач бросил ручку на стол и его затрясло:
– Ты насчет моей морды не выражайся! О своей подумай! Она в изоляторе, ох как похудеет!
Но Никита его не слышал, он думал о своем:
– Точно! Ты тогда бесстрашную морду строил, три дня назад, когда к ней полез! – показал он на Инну. – А сейчас в трясучку ударился!
Инна покраснела.
А главврач вскочил со стула и стал быстро ходить вокруг Никиты с санитарами:
– Ты что несешь? Как ты смеешь? Тебя же там не было!
Главврач быстро переглянулся с Инной и встретил ее смущенный взгляд. Он ничего не нашел лучше, чем продолжить воспитательную разборку с таким непредсказуемым пациентом:
– Тебя нигде три дня назад не было!
– Был я! – отпарировал Никита. Мне она шептала, что ты самый неповоротливый из всех был!
– Неправда! – возмутилась Инна. – Я ему ничего такого не говорила! Это, наверно, Ищун ему про нас сбрехнул! Он всюду свой нос сует, всё время чего‑то ищет под каждой дверью, и смотрит повсюду на всё, что на глаза попадается!
Санитары, удерживая стремящегося к свободе, Никиту, потупились и стали переминаться с ноги на ногу.
Всё это уже не било, а колотило наотмашь по авторитету главврача, поэтому он решил использовать другие формы воспитания, подошел к Никите, ткнул пальцем ему в грудь и распорядился санитарам:
– Этого – увести! Пусть в нашей комнате отдыха сам неповоротливым побудет!
Тут же он повернулся к Инне:
– А вы останьтесь для свежих инструкций!
Санитары стали разворачивать к двери сопротивляющегося Никиту. Они еле‑еле вытолкали его за дверь и закрыли ее с другой стороны.
ГЛАВА 10. ОСАДА В ПОЗЕ ИСТУКАНА
В камере‑изоляторе, который культурно назывался не карцером, а вип‑подвалом, Никита довольно долго пролежал на спине. Это – не потому, что его сильно прижали, когда водили по территории психбольницы, а потому что сильная слабость, так неожиданно свалившаяся ему на голову, лишила его прежней бодрости. Уберегала его от бодрости и смирительная рубашка, которую он никак не мог разорвать. Он не понимал, что наша швейная промышленность иногда делала чудеса.
Спустя некоторое время Никита представил себе, как неприятель надвигается на его лагерь в боевом порядке. Он увидел, как идену поднял над головой меч и побежал впереди всех менефитов на врага. Никита сразу помчался вслед за идену и догнал его. Оба они, с раздирающим души криком стали приближаться к врагам. Сзади слышался топот всех воинов из полка «Ра». Неприятель дрогнул, его воины один за другим стали пятиться, потом поворачиваться и убегать…
Никита ощутил новый прилив сил и попробовал приподняться на локте. Опять ничего не получилось. Тогда он высоко приподнял ноги, сделал ими быстрый мах, и ловко перешел в положение приседа. Затем получилось встать на ноги во весь рост и не упасть. Никита отошел от железной двери, издал боевой клич, разбежался и с разбега ударил плечом в дверь. Но эта спокойная, неподвижная дверь, оказалась совсем несговорчивой. Никита отлетел от нее назад, и снова упал.
Но не таков был Никита, чтобы сразу унывать. Он набрал полные легкие воздуха и заорал: «Закрылись, трусы? Закрылись? Я штурмом возьму вашу крепость!» Он снова отошел и помчался на дверь еще быстрей! Но непокорная дверь снова отбросила его, на этот раз – довольно далеко от себя, да еще так, что он перекувыркнулся, и перекатился на живот. Но ему понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы забыть про острую боль в плече. Приподняв голову, он из последних сил прошептал: «Не сдаетесь? Тогда я возьму вас осадой! Вы от меня никуда не убежите!»
Еще через несколько мгновений он подполз к двери, сел напротив нее, и чуть громче, чем прежде, зашептал: «У вас все пути перекрыты! Я буду сидеть здесь столько, сколько вам не снилось, пока вы не откроете ворота и не сдадитесь на мою милость!»
А в это время в кабинет главврача вошли оба санитара. Тот уже обрел спокойствие и спросил о ситуации лишь одним словом: «Что?»
– Вкололи дозу, – хором промямлили санитары.
– И? – еще лаконичней стал уточнять главврач.
– И сидит у дверей, как истукан, что‑то бормочет агрессивное, – взял на себя инициативу старший санитар.
– Он же должен спать! Почему не спит?
Младший санитар пожал плечами, а старший стал объяснять:
– Здоровый телом! Как динозавр!
– Вколите дозу динозавра!
Старший санитар испуганно отшатнулся:
– Но…
Главврач не дал ему возразить и прервал на полуслове:
– Хилого такого, прехилого мини‑динозаврика! Ведро вкалывать не надо!
– Понял! Идем вкалывать!
Оба санитара деловито двинулись отмерять дозу мини‑динозаврика.
ГЛАВА 11. ШКУРЫ В ШАТРЕ
Камера‑изолятор для буйных пациентов повидала на своем веку много выходок, но с такими – ей встречаться еще не приходилось.
Связанный Никита, лежащий на боку, с закрытыми глазами, ни с того, ни с сего начал извиваться, словно змея. Он, то переворачивался на живот, то на другой бок, извивался и снова выпрямлялся. То одно плечо его, то другое приподнимались и поочередно опускались.
