«Старое зеркало».
Я подкрался к нему по ближе, что бы подсмотреть и испортить его вызов.
Вот тогда‑то я и увидел, как нему подскочила некая черная тень, он вскочил на неё, и растворился в вечернем сумраке.
Он все время задирал меня в школе, обзывая самозванцем, и я решил, что родителям не мешало бы знать, что Эммануил использует магию ночи.
Но для начала я хотел его припугнуть, и придерживал свой язык касательно меня при людях.
На следующее утро я подошел к «названному братцу», и сказал, что я видел вызов с использованием черной магии. И видел, что он вызывал нечто злобное и враждебное, и что это противоречит уставу школы, и намерен рассказать всем подряд о том, чем тот занимается.
Эммануил даже побледнел когда услышал от меня подобную угрозу.
–Ах ты…. Ты следил за мной и подсматривал как последняя крыса…. Ах ты змей подколодный злыдень треклятый!» Эммануил аж задыхался от переполняемой его злобы.
–Ты забыл правила школы?!
–Что‑о?!
Я с издевкой в голосе повторил слова Бенедикта Рыжего которые любил говорить перед началом каждого ритуала или произнесением магического заклинания; «Освободи свое сознание от зла и корысти, впусти в себя свет очисти своё сознание».
–Да ты…! Да ты негодяй как смеешь ты мне указывать, что мне делать! Я приобрел друга, который меня понимает, и я не хочу с ним расставаться – Ответил Эммануил. Поняв, что я его, застукал за вызовом.
–Этот Цербер не может быть другом. Он порождение тьмы.
–Это не так и я могу это доказать!
–Это твое дело, но я должен рассказать родителям и главному магистру школы?
–Не надо! Пожалуйста! Не говори им!– взмолился Эммануил.
В глубине души Я уже торжествовал и праздновал свою победу над этим «названным братцем» с трудом храня молчание.
–Им не надо об этом знать, если конечно ты им не расскажешь» произнес Эммануил, стараясь себя взять в руки.
После этих слов мне захотелось еще больше всем рассказать о выходке Эммануила; Конечно, расскажу, ели ты не перестанешь меня задирать.
–Я не буду тебя задирать.
–Посмотрим!– Недоверчиво произнес я, – Если что? скажу и глазом не моргну!
–Хорошо! Хорошо обещаю….– Произнес Эммануил, скривившись от одной мысли что его приперли к стенке и ничего с этим ни сделаешь.
–Договорились. Но если ты возьмешься опять за старое, пеняй на себя!" угрожающе объявил я.
Месяц это конечно очень маленький срок для изучения того о чем ты не имеешь ни малейшего понятия, тем не менее моя учёба пошла на поправку, а родители Эммануила, и учителя глядя на нас, каждый раз удивлялись нашим добрососедским отношениям.
Эммануил держал свое слово, а я своё.
Однако с письменностью и знаковой транскрипцией у меня были проблемы. Я постоянно путался в текстах и среди магических формул мог ошибочно поставить привычную для меня букву, имевшее одинаковое созвучие, но иное значение, а это уже считалось ошибкой, причем грубой, и даже опасной в магическом значении.
Учителя не принимали мои работы и заставляли все переписывать, заново, указывая, что любой чужой символ может иметь иное запретное значение.
Я страшно злился, и тяжело вздыхая, принимался за переписывание или исправление текста.
Для меня магические символы были, самым настоящим иностранным языком.
Писать пишу, а что пишу, не знаю.
Я долго учил символы и их значение, пришлось даже попросить магическую азбуку в школьной библиотеке, и втайне от ребят её изучать.
Только спустя месяц я научился довольно таки сносно читать тексты в учебнике магии.
В этом мире все было написано символами и, не выучив их, я не мог даже прочитать название лавки, в которой продавали сладкую выпечку.
Хотя все разговаривали на вполне человеческом я зыке.
Научиться за полмесяца читать обычные тексты, для меня было подвигом.
Да и особого выбора у меня, в общем, и не было, мне нужно было выучить язык, чтобы прочесть библиотечные книги, и не расписываться по понятиям этого мира «крестиком» как малограмотный крестьянин. Я очень надеялся отыскать в школьной библиотеке, книги или какие‑нибудь записи, где мог найти способ вернуться домой.
Буквально с первых школьных дней я стал посещать магическую библиотеку и являлся её постоянным читателем. И за мной приклеилось прозвище «буквоед», во первых из‑за моей особенности письма и во вторых тягой к поиску книг.
Я пытался отыскать среди старинных книг, хотя бы одну, про «зеркало странствий» с подробной инструкцией как ими пользоваться.
Либо книги были новые, либо зеркала были настолько старыми, что о «зеркалах странствий» даже не было записей или упоминаний, зато перечитал массу способов пользования «обычными зеркалами» для обрядов, наговоров и заклинаний. Среди всей этой магической чепухи я нашёл только упоминание о существовании «Зеркал странствий» с пометкой ритуал и обряд использования этими зеркалами утерян в после переломную эпоху.
Но некоторые способы использования зеркал мне показались интересными, и вспоминая события той проклятой ночи решил их опробовать при приближающейся луне.
На дворе клонился к закату последний день последней недели по лунному месяцу.
«Завтра приедет карета родителей Эммануила, и я ночью вернусь домой, наверное, за эти тридцать дней мои Мама, Папа, Бабушка и Старший брат меня уже трижды похоронили.
Вот они обрадуются, когда я вернусь? или нет? Скорее всего, сначала каждый по очереди надерёт мне задницу, а потом уже, будут радоваться, что я вернулся».
Я вздохнул и посмотрел в окно библиотеки, через которое открывался вид на город. Черные силуэты домов выглядели как картонные домики с крышами цоколями и башенками украшенных ажурными флюгерами. Красное солнце, зацепившись за шпиль городской Ратуши, клонилось к закату.
«Ну и ладно, пусть дерут! Сам виноват, нечего ко всяким зеркалам соваться! Потерплю! Лучше с больной задницей, но с моими настоящими родителями дома! Чем в шелках и нарядах, но в гостях, где даже не объяснишь что такое электричка машина или велосипед.
Когда я вновь поднял голову и посмотрел в окно, солнце уже закатывалось за черные крыши домов и расплылось широкой медленно меркнущей красной полосой, а на сумеречном небосклоне уже начала проступать нарастающая луна. Первый лунный месяц подходил к концу.
Я с нетерпением ждал этого дня, и искренне надеялся на возвращении домой, к Моей любимой Маме и родным.
