«Старое зеркало».

Мне стало интересно; «А, сколько ей лет исполняется?»

–Чуть младше вас годика на три.

Вопрос о подарках был исчерпан.

Я немного волновался обычно, дни рождения, это всегда много детей и взрослых, и как правило, много еды. Но посмотреть на настоящую, а не на сказочную принцессу, мне было очень интересно.

Эммануил же просто сиял.

Если учесть что я не‑разу в жизни не был на королевских пирах, то и понятия не имел как себя вести.

Родители Эммануила меня проинструктировали, но я очень нервничал по этому поводу, вдруг я забуду, кому‑то поклонится, или скажу по простоте душевной кому‑нибудь что‑то не то, после душевных метаний я решил вообще ни с кем не говорить, а изображать немого, если получится.

Я, конечно, был, на всяких детских утренниках, новогодних елках, и решил, что буду себя вести примерно так же, поучаствую в детских викторинах поем сладостей и всё.

Единственное что глушило мои собственные мысли это рассказ Эммануила; «как он, будучи маленьким, играл с принцессой в королевском саду рядом с фонтаном».

У меня в памяти как‑то всплыла давняя беседа, когда Он проболтался, «что влюблён в принцессу, и когда вырастет, то обязательно на ней жениться».

Я особо и не настаивал, и просто сказал что; влюбится она в него или не влюбится, это дело другое.

Девчонки вообще штучки еще те, сегодня я с тобой дружу, а завтра не дружу».

После чего он с гордым видом задрал нос, и громко объявил; «я буду главным магом! И буду очень сильным магом!»

Мне было забавно это слышать, и я только пожал плечами, и сказал; «что для этого, ему надо очень сильно постараться».

А потом подумал и добавил; «Вообще то, все Короли, обычно выдают своих дочек за Королевичей, за простых людей, они только в сказках выходят, и вероятность что королевский маг, женится на принцессе, и станет королем, это врят ли».

Эммануил фыркнул, и сказал; «Какой же ты гадкий, но я к ней всё равно никого не пущу!».

Прямо по дороге, родители Эммануила, устроили нам экзамен по этикету при дворе Людовика Бесстрашного, с «дополнительными инструкциями».

Во‑первых; не горбится, держать спину прямо, в момент шествия идти нога в ногу держать благородную осанку и не забегать вперед и не сбивать шаг.

Во‑вторых; по сторонам не глазеть, в разговоры не встревать, даже если сильно захочется.

В‑третьих; подойдя к первой ступеньке престола, обязательно поклонится.

В‑четвертых; во время вручения подарка встать на левое колено и протянуть подарок, только с двух рук, даже если он легкий.

В‑пятых; делать все аккуратно и одновременно, чтобы не опозорится и не допустить невежества.

В шестых; только после объявления камердинера о завершении официальной части или переходе к танцам, каждый может удовлетворить все свои любопытства.

И самое главное; вести себя достойно и всем улыбаться, даже если человек вам не приятен, вы должны откланяется, с извинениями, и сказать что вам необходимо удалится».

После фразы; «Вам все понятно?!» мы оба кивнули головой, и на этом инструктаж окончился.

Я, конечно, предложил Эммануилу что, нам не помешало бы это отрепетировать.

После чего Эммануил достаточно некрасиво ответил; «Зачем? Ты же все равно здесь задерживаться не хотел, уйдешь обратно в зеркало, и тебе это больше не понадобится.

Родители Эммануила, тут же шикнули на него, но и они прекрасно понимали, что рано или поздно я покину их дом.

–Скорей бы уже – произнес я и уставился в окно.

Не то за время учебы намаялся, не то просто не выспался, не знаю.

Но меня как‑то сморило, и я задремал.

Растормошили меня только тогда когда мы подъезжали к королевскому дворцу. Протерев глаза, и приведя одежду в порядок, я увидел, как мы уже проезжали огромный каменный мост и остановились на площади.

Распахнулась дверка кареты, и мы стали выходить.

Прямо от ступенек кареты я увидел расстеленную длинную ковровую дорожку, постеленную поверх каменой брусчатки, она доходила до самых ступеней дворца, вдоль которой стояли стражники в сияющих доспехах. И везде весели флаги вымпелы ленты и еще какие‑то яркие красочные висюльки и тут чувствовался королевский размах.

Моим глазам представилась дивная картина, великолепный мраморный дворец с множеством башенок и башен с флигелями, яркими, разноцветными флагами и вымпелами, и огромное количество садовых цветов украшали весь город. Праздник чувствовался во всем, словно сам воздух был пронизан какой‑то магией великого и радостного праздника. Нас встречали музыканты веселым маршем, а где‑то в глубине двора играл уже другой оркестр, играл что‑то и невероятно весёлое.

Нас провели по красивой аллее во дворец. Я словно оказался перед дворцом из сказки «Золушка».

Мы стояли у подножия высокой лестницы с фигурными перилами, и постаментами на которых красовались великолепные скульптуры разных героев с всевозможным оружием в руках или на поясе, они словно окаменевшие стражники оберегали королевский дворец от незваных гостей, готовые вмиг обернуться в воинов, в момент опасности.

Вместе с нами не спеша, поднимались и другие гости, прибывшие чуть раньше.

Они шли не торопясь, останавливаясь возле дивных изваяний, а пожилой джентльмен в одежде звездочета, называл какие‑то имена героев, и кому они посвящались, коротко рассказывая о совершенных ими подвигах.

Мне тоже очень хотел послушать, но Эммануил очень невежливо меня отдернул и добавил; «не позорь наше имя».

Я сразу вспомнил пункт правил, что до конца официальной части ничего делать нельзя.

Я тяжело вздохнул, и потопал по лестнице вверх навстречу веселой музыке вмести с Эммануилом и его родителями.

Нас встречали торжественно, с оглашения фамилии для собравшихся в зале вельмож.

Когда перед нами распахнулись высокие двухстворчатые двери, я так и ахнул от блеска и богатства бросавшегося в глаза. Стены зала сияли золотыми обрамлениями и искусными узорами, словно вплетенными в стены зала. А колонны, оплетенные золотыми лианами, красовались распустившимися золотыми листьями и цветами до самого его свода.

Я старался удержаться от рассматривания потолка, чтобы не нарушить торжественный момент, но голова сама поднималась к потолку. Высокий потолок тронного зала как я понял, был, в стиле яркой красочные иллюстрации. Он сразу напомнил мне обложку детского журнала «веселые картинки» весёлые незатейливые и что не маловажно добрые.

С той лишь разницей, что здесь были нарисованы только сказочные животные и птицы.

Рисунок плавно поднимался от стен к центру купола, перевоплощаясь в небо с облаками по которому парили эти самые птицы.

И главное это огромные кружевные канделябровые люстры, висевшие на мощных цепях по тысячи свечей каждая. Весь зал было залит солнечным светом, проникавшим из множества окон бросая отблеск от тысячи нарядов гостей и придворных, подобно множеству солнечных зайчиков блестя и переливаясь на отполированном до блеска полу.