«Старое зеркало».

Мастера выковали шестерню и кусок цепи способной двигать эту шестерню, моя праздность была не долгой, меня тормошили и тормошили с техническими неточностями.

Тем не менее, уже примерно через неделю, старый подъемный мост приобрел новый облик и подъемный механизм с огромной шестерней наматывающую на себя обычную велосипедную цепь спрятанную в сторожевых башнях. Это конечно не Ленинградский разводной мост но выглядел не хуже. Это был совершенно новый вид подъемных механизмов, отличавшийся особой прочностью против традиционных цепей и канатов, широко распространённых по королевству и за его пределами.

Король остался доволен. Что до велосипеда он появился позже, разве что колеса у него были от повозок. Выглядел как скамейка на двух колесах.

Потом еще неделька, а потом еще. Моя неделя в учениках кудесника протянулась до месяца.

Эон, Ли и Зик в полголоса говорили об опытном образце пароварки, которую собирали в пригороде.

В конце месяца я уговорил принцессу отпустить меня в имение на отдых.

Получив одобрение меня, доставили прямо в имение Хаттабов.

Не прошло не одного дня, чтобы я не думал о возвращении домой и порядке набора символов на раме зеркала. Но думать о символах, когда тебя отвлекают очень сложная задача. Только по памяти дойдешь до третьего символа, и обязательно кто‑нибудь окликнет тебя или попросят что‑то сделать.

 

Предательство

 

Едва мы вернулись в имение, как примчался испуганный гонец, и что‑то сообщил, Родителям Эммануила.

Они сказали, что вернутся к вечеру сели в карету и уехали.

Мы с Эммануилом остались одни в усадьбе.

–Это случайно не твоё изобретение там взорвалось?

–Понятия не имею, я про него только слышал от мастеров.

–Я всегда недолюбливал кудесников, вот магия это другое дело. Кстати я давно хотел познакомить тебя со своим серым другом. Ты его, наверное, уже видел? Пока ты там с железками возился и Принцессе игрушки придумывал, мы с ним часто гуляли по горам».

Эммануил рассказывал о чудесах, которые он видел, во время прогулок о событиях которые он наблюдал, и это так завлекало, что я даже позавидовал ему. Мне было немного обидно, что у него есть такой друг, а у меня нет.

Мы зашли за усадьбу, когда Эммануил остановился и попросил отойти от него на пару метров.

Только я отошёл, как Эммануил три раза повернулся на левом каблуке вокруг себя, трижды громко свистнул, и топнул ногой. Плюнул через левое плечо и громко произнес;

«Волк, волчище серое хвостище,

явись предо мной как лист пред травой».

После последней фразы, я насторожился, где‑то я это уже слышал, но где? не мог вспомнить.

На моих глазах земля вздыбилась, и рассыпалось пылью.

Передо мной стоял огромный серый волк, его глаза горели огнем, а в раскрытой пасти белели острые клыки.

Волк был гораздо больше «Кавказкой сторожевой» Я даже попятился назад, когда увидел красные злобные глазищи пристально уставившиеся на меня.

Волк клацая острыми зубами, тихо зарычал, периодично меняя звук и тона. Еммануил словно передразнивая волка тоже что‑то порычал и по щенячи скульнул. Потом словно спохватился и перешол на человеческий голос.

«Нет Ларусс!» ответил Эммануил «он хороший! Я знаю, что ты в замешательстве. Не волнуйся, я тебе уже говорил».

–Ты с ним разговариваешь?! – изумленно спросил я.

–А ты разве его не понял?

–Нет! – Грустно ответил я.

–Ларусс забыл тебе сказать что он, он из другой стихии.

В ответ я услышал недовольное ворчание зверя.

–Что он сказал? – спросил я.

–Он не хочет тебя везти и показывать чудеса. – Ответил Эммануил.

– Ты не волнуйся, сейчас я с ним поговорю с глазу на глаз хорошо?

Тут мне стало понятно, что мне стоит удалиться, пока Эммануил уговаривает Ларуса показать мне чудеса, этого мира.

Я пошел по парку, когда минут через пять или десять, я услышал легкий топот.

Когда я обернулся то увидел, как ко мне бежит Ларусс а на его спине сидит Эммануил.

–Я его уговорил! Он согласился, показать тебе чудеса, садись за мной и держись крепче, а то свалишься. – Произнес Эммануил.

–Но ведь сегодня лунная ночь!» опомнился Я «мне надо вернуться домой, и попытаться открыть проход».

–Не переживай и глазом моргнуть не успеешь когда мы вернемся. Я тоже ночные прогулки не люблю, садись не бойся. Вернемся до темноты.

Я забрался на пушистую крепкую спину волка и обхватил руками Эммануила.

Волк недовольно зарычал.

–Ларусс да не сердись на него, он же не ездил верхом на сером Волке‑ ответил Эммануил.

В ответ Эммануилу, Волк снисходительно заворчал.

Он нес нас с такой легкостью, а я испытывал такой восторг, что словами, просто не передать.

Мы проносились на Волке стремительно и быстро.

–Куда едем? – спрашиваю, у Эммануила.

–К золотой горе.

Промчавшись со скоростью «ветра» мы оказались далеко за приделами графства Родителей Эммануила.

Среди гор все реже и реже стали попадаться домики садовников и лачуги угольщиков. Мы так далеко забрались в горы, что я уже не встречал даже одиноких охотничьих шалашей, которые остались далеко позади нас.

Ларусс, с проворством и легкостью забрался по крутому склону горы что, на мой взгляд, не всякий Альпинист заберется, и остановился у входа в огромную пещеру.

Я даже в сказках ни чего подобного не встречал.

Прямо передо мной раскинулась самая настоящая, золотая пещера, переливающаяся золотыми прожилками.

–Боже мой, это же, какое богатство в этой пещере! Обалдеть!» вырвалось у меня.

–Ага, только толку от этой горы сюда ни один человек не попадет, на сотни миль нет ни города, не деревень, одни тролли да охотничьи угодья гоблинов», произнес Эммануил; «Не считая пастбищ диких зверей».

У меня создавалось впечатление, что вся эта гора состоит из одного целого куска золота, спрятанного с наружи густыми зарослями джунглей.