Статус C

Профессор? Это точно статус В‑4, а то и выше. Как он умудрился так низко пасть? Вместо жалости к нему я вдруг почувствовал необъяснимую злость. Какого хрена, чувак? У тебя было все – образование, постоянная работа, положение в обществе, наверняка даже семья. Все то, о чем большинство жителей желтой зоны и мечтать не могут. И ты все это не уберег! Наверное, и Джулия поэтому на него так злилась. Тем более что она, кажется, знала его еще прежним.

От самого Моргана моя реакция не скрылась. И не стала неожиданностью.

– Наверняка сейчас думаешь – ну как же так? – усмехнулся он.

Я пожал плечами.

– Мне и самому жаль, Фрост, – вдруг отозвался бродяга после изрядной паузы. – Просто однажды я… потерял себя. Оказался никому не нужен. А это самое главное для человека – быть кому‑то нужным. Что бы там ни говорил этот недоумок Маслоу.

– Кто такой М‑маслоу? – спросил я.

– Мда… Я и забыл, – хмыкнул он. – Базовое образование. Желтая зона.

Видно, мой взгляд был достаточно красноречив, так что Морган поспешил извиниться.

– Прости. Ты не виноват, что школа не дала тебе эти знания. Хотя, как видишь, мне они тоже не особо‑то помогли. Просто здесь постоянно думаешь об этом.

– О чем?

– О собственной никчемности. Оглянись вокруг, Фрост. В чем, думаешь, главная беда все этих людей?

Честно говоря, разглядывать всю эту разношерстную компанию не было никакого желания. Некоторые типы в толпе одним своим видом могли надолго перебить аппетит.

– В том, что у них нет д‑денег даже на то, чтобы п‑поесть? – проворчал я.

– Дело не в богатстве или бедности. Уж поверь историку – богатые и бедные были всегда. И первые всегда угнетали вторых, эксплуатировали их. На этом и основывалось их богатство.

– И что изменилось?

– Тебя разве кто‑то эксплуатирует? – грустно усмехнулся Морган. – Или меня? Или кого‑то из них? Наоборот. Система дает нам пособия. И даже бесплатную еду…

Он покрутил пучком водорослей, насаженным на пластиковую вилку.

– Ах, какое великодушие… – процедил я.

Некстати вспомнились благотворительные вечера в интернате, гости с Холмов. Белоснежные перчатки миссис Боллард…

– Действительно великодушие, – не обращая внимания на мой сарказм, задумчиво продолжил старик. – Еще лет сто‑двести назад такие, как мы, и мечтать не могли о такой бескорыстной помощи. Нам ведь это дают просто так. А раньше элита выжимала бедные слои населения досуха, заставляя работать за гроши, на износ. Богатеям всегда нужны были рабочие руки. И пушечное мясо на войне. Но сейчас…

Он подался вперед и дальше продолжил уже шепотом.

– Сейчас большую часть работы можно перепоручить дронам и нейросетям. От войны до прислуживания за столом. Поэтому нас никто и не притесняет. Мы им… – он ткнул пальцем куда‑то в потолок. – Просто стали не нужны. Понимаешь?

– Может, это и к лучшему?

Он затряс головой и с горестным вздохом отправил в рот очередной кусок.

– Это, наоборот, самое страшное. Всю историю человечества угнетенные боролись с угнетателями. Революции, войны, реформы… Бороться с угнетением тяжело. Но как бороться с тем, что ты просто стал на хрен никому не нужен? Превратился в бесполезный биомусор…

Я доел свою порцию и раздраженно бросил ложку в пустой контейнер. Ей‑богу, трезвый Морган еще хуже пьяного. Кого угодно загонит в депрессию.

Хотя, наверное, он прав. Здесь, в желтом секторе, любят жаловаться на жизнь, а на богачей смотрят с завистью. Но, положа руку на сердце, мало кто из «желтков» достоин лучшей участи. Лет сто назад для таких было полно простой работы, не требующей высокой квалификации. Водить такси, сидеть за кассой в магазине, подносить еду в кафе… Но сейчас и правда все это проще и дешевле поручить дронам. Даже те немногие рабочие места, что остались в желтой зоне, запросто можно автоматизировать, так что их наличие – это тоже своего рода благотворительность.

Немудрено, что здесь столько наркоманов всех мастей. Бегство от реальности и саморазрушение. Не лучшие выходы из ситуации. Но самые очевидные.

– Я не м‑мусор! – зло отозвался я. – И я выберусь отсюда.

– Четко поставленная цель – это хорошо, – щурясь подбитым глазом, улыбнулся старик. – Возможно, у тебя и правда получится.

Видя, что я уже встаю из‑за стола, он с заметным сожалением проводил меня взглядом. Наверняка он хотел побеседовать еще, но у меня на это не было времени.

– Фрост! – придержал он меня и шепнул, озираясь:

– Я слышал, ты что‑то не поделил с Васкесом.

– Да д‑дурацкая история… – поморщился я.

– Будь осторожен. Обычно Ежи стараются действовать аккуратно, не подставляясь перед копами. Но сейчас, кажется, они по‑настоящему разозлились… Что ты натворил‑то?

– Тебе‑то какое дело? Ты все равно не сможешь ничем п‑помочь.

– Я – вряд ли. А вот наша общая знакомая… У нее с Васкесом свои счеты, так что она будет рада возможности его прищучить. Но!

Он предупреждающе поднял палец.

– Не вздумай обращаться к копам с официальным заявлением. Так ты точно ополчишь всех против себя.

– Да понимаю я…

Стукачей нигде не любят. Да и обострять этот конфликт мне совсем ни к чему. Повезло, что вчера не дошло до настоящей драки. Это не детская потасовка, а Васкес со своими громилами – не Марко Марино. Эта банда вполне способна на убийство. Собственно, один из них уже разок пытался меня прикончить с помощью шокера, воткнутого в VR‑капсулу. Странно, что Васкес не знает заказчика…

– Слушай, Морган… А ты слышал про Т‑томагавка?

– Ривера… – покивал старик. – Да, слышал. Загнулся от передоза. Очень мутная история, на него не похоже. А ты‑то его откуда знаешь?

– Кто он вообще? Он ведь работал на Васкеса?

Морган воровато оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли кто. Поманил пальцем, приглашая сесть рядом. Дальше говорил тихо, почти шепотом:

– Зачем спрашиваешь? Надеюсь, не праздное любопытство?

– Нет.

Он, видно, думал, что я скажу что‑то еще, но я лишь выжидающе смотрел на него.