Стоять, бояться, раздеваться!
Он даже пальцем не тронул несчастного сисадмина. Вместо того чтобы провести профилактическую беседу с выбиванием зубов или вывесить страдальца за ногу из окна, Руслан взял из бара бутылку успокоительного и как презент выдал побелевшему Володьке.
Антилопа гну нагнула их всех, не доставая «стратегическую ценность» из декольте. Впору было создавать закрытый клуб жертв и плакаться друг другу на тяжелую долю.
Руслан, может быть, и создал бы. Бутылка водки на столе так и располагала к задушевной беседе. Но только он достал из сейфа рюмки, от одного из информаторов пришло оповещение о странной активности под домом Вероники.
Так, не разбирая дороги и джипов, он и сорвался с места.
Трезвый как стеклышко. Злой, как разбуженный среди зимы медведь. И четко понимающий, что фиг он объяснит этой дуре, зачем приперся.
Расследование по ее дружку все еще было засекречено генеральным, а кроме того, что он «вуайерист», «извращенец» и «маньяк», других объяснений не имелось.
Глава 4. Секретарша маньяка
То ли просекко у Ленки было поддельным, то ли шоколадка оказалась несвежей, но голова у Вероники не просто болела – она раскалывалась. Гада в багажнике, который громко мычал и бился чем‑то о перегородку, хотелось добить собственными руками. А Бадоева – отправить в пеший поход по интимным местам.
Не собиралась она никуда ехать с этим маньяком. Присела на секунду, чтобы перевести дух до рывка в аптеку, но у извращенца‑босса, как обычно, не хватило мозгов уточнить.
Когда он устроился на сиденье рядом, она почти отжилась. Когда завел двигатель – готова была продолжить свой нелегкий путь.
То, что машина тронулась, оказалось для Вероники и для ее желудка полной неожиданностью. Оба тут же одинаково сильно захотели на выход. И чтобы не упасть в глазах бывшего начальства ниже плинтуса, пришлось вжаться пятой точкой в сиденье, крепко стиснуть зубы и стараться не ворочать головой.
В рейтинге самых незабываемых поездок на работу эта заняла первое место. Со стороны Вероника, наверное, смотрелась королевой. Прямая спина, гордый взгляд и царственное молчание. Хотела бы произвести на извращенца впечатление, ни за что бы не додумалась до такого способа.
Но впечатления сейчас не волновали. К головной боли добавилась вчерашняя обида. Морозный воздух холодил под пальто тело, одетое лишь в короткий домашний топ и облегающие брючки. И что вообще она делает возле офиса компании, Вероника искренне не понимала.
Однако непонимание продлилось недолго. Маньяк, как и положено маньяку, даже в публичном месте не пожелал оставить ее в покое. Несмотря на четкое «нет» и каблуки, вгрызшиеся в асфальт парковки, Бадоев буксиром потянул ее к лифту, а потом лично сопроводил на тринадцатый этаж службы СБ.
– Вам свежих фото не хватает или болезнь прогрессирует? – Уже в приемной она со злостью вырвала свою руку из медвежьей лапы и отшатнулась на пионерское расстояние.
– Жить не могу без твоих фото! Даже кофе в глотку не лезет! – Оскалившись, чудовище показало на незаправленный кофейный аппарат.
– А ничего, что я здесь больше не работаю?
От желания убивать аж перед глазами потемнело, но Вероника взяла себя в руки. Подхватила со стола злосчастную папку «На подпись» и, как слепому, сунула боссу свое заявление под нос.
– Желание работника нанимателя не касается.
Словно туалетную бумагу, Бадоев порвал заявление пополам. А потом снова зыркнул хмурым взглядом в сторону кофемашины.
– Солнце уже высоко. Пора за работу! – Кое‑кто совсем утратил инстинкт самосохранения.
Как отреагировать на такое хамство, Вероника думала целых пять секунд. Сверлила взглядом высокий лоб драгоценного начальства. Кляла его на все лады. А потом, начхав на все, одним движением сбросила с себя пальто.
– За работу, значит?
От резкого жеста грудь, не сдерживаемая никаким бюстгальтером, колыхнулась. От прохлады напряглись соски. И внимательные синие глаза босса остекленели.
Сейчас они были точь‑в‑точь как в тот роковой момент, когда это чудовище пыталось трахнуть ее рот своим пальцем.
– Дресс‑кода сегодня не будет! – Чтобы уж точно добить маньяка, Вероника лениво потянулась. Выпрямив спину, уперла руки в бока. И сквозь адскую головную боль растянула губы в улыбке. – Вам кофе с ядом или водичку из‑под крана попьете?
– Кофе?
Кадык на горле начбеза дернулся. Лицо вытянулось еще сильнее. Не говоря больше ни слова, эта гора мышц развернулась на месте и строевым шагом потопала в свой кабинет.
Если бы не хорошее воспитание, Вероника обязательно показала бы в спину мерзавца средний палец. Свеженький маникюр с красным лаком был как создан для такого жеста. Но унижать себя хамскими жестами казалось ниже ее достоинства.
Так, прикрыв руками соски, чтобы не светили в видеокамеру, Вероника вернулась на свое кресло. Отгородилась от мира экраном монитора. И очередной раз с тоской вспомнила вчерашнее просекко.
Не хотелось об этом думать, но, похоже, кто‑то все же ее сглазил.
Позавчера ни с того ни с сего, разбив ей сердце, ушел Паша. Вчера новый босс оказался извращенцем и чуть не изнасиловал на рабочем столе. А сегодня утром кто‑то пытался напасть возле дома, и лишь вовремя подоспевший маньяк спас от кошмара.
Наверное, было даже хорошо, что у нее раскалывалась голова. Нормальный человек без головной боли заработал бы уже паранойю и депрессию.
Вероника нутром чуяла, что все эти события как‑то связаны. Но еще ее нутро чувствовало и другое…
– Таблетки… Таблетки! Таблетки?
Подрагивающими руками она перепроверила все ящики своего рабочего стола и даже набрала номер Брошкиной. Тут же выяснилось, что в отделе кадров водится лишь средство от поноса, а в сметном почему‑то только презервативы.
В отчаянии Вероника заглянула в огромный опенспейс, где располагалась служба безопасности. Прикрыв руками грудь, попыталась выяснить у местных зомби про обезболивающее. Но то ли всех свалила какая‑то болезнь, то ли босс устроил своим подчиненным ночную тренировку, от Вероники все отшатывались, а при просьбе помочь странно бледнели.
Через час безуспешных поисков она сдалась.
От боли и слабости уже хотелось плакать. Во всей огромной компании не нашлось ни одного сочувствующего. А собственный босс как закрылся с утра в своем кабинете, так и не выходил.
