Строгий препод для одинокой мамы
Меня это отрезвило. Я схватила учебник, открыла страницу, даже не заглядывая в оглавление. Молча ткнула пальцем в нее и скопировала его жест. Не знаю, почему прямо сейчас решила показать дерзость. Ведь он согласился выслушать меня во внеурочное время, сделал редкое исключение. А я сейчас просто рыла себе яму. Но во мне горел такой костер…
– Вот поэтому, Дорофеева, вам и на пары надо ходить. А не куда‑то…
Он не грубил, говорил спокойно и устало. И тот огонь, который во мне горел, резко исчез – ледяной взгляд сразу его потушил. Я приблизилась к учебнику, наши ноги соприкоснулись. Я была уверена, что там та таблица, о которой он мне говорил. Но…
Я ошиблась на одну страницу.
Там была похожая, но другая.
– Простите, вот эта таблица, – вяло проговорила, чувствуя, как стыд накрыл меня с головой.
– Добавишь таблицу и принесешь курсовую, тогда поговорим.
Опять переносит? Мне нельзя отставать от всех. Он встал, но я опять схватила его за руку.
– Пожалуйста, Демьян Давидович, поставьте мне оценку! Я завтра все принесу! Честно! Я не хочу отставать, а вы же ведомость сейчас сдадите!
Вновь его пульс бился в мою руку. Я так и не встала, а лишь умоляюще смотрела снизу вверх. Он опять плотно сжал челюсть, его взгляд потемнел.
– Лучше бы вы забыли о заигрывании с преподавателем, а думали об учебе.
На меня будто вылили ведро ледяной воды. Я перевела взгляд на руку и отбросила ее, будто это была змея в моей ладони.
– Это не то, о чем вы подумали, – резко встала, но все равно моего роста не хватило, чтобы быть с ним на одном уровне. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, нахмурившись.
Он должен видеть, что мне неприятны его слова.
– Я вижу это ежедневно, Дорофеева. И уж могу отличить одно от другого. Побольше уделяйте внимание учебе, а не мужчинам, – спокойно повторил Давид, чем сильнее меня раздражая.
Но я молчала. Он вышел из‑за стола, положил ведомость в портфель и пошел на выход. Я не могла даже пошевелиться, меня так сильно возмутили его слова, что будто к полу приклеило.
– Вы хотите, чтобы я вас тут закрыл? – спокойно спросил преподаватель, даже не оборачиваясь.
Я схватила курсовую, свою сумку и поторопилась за ним. Обогнала и развернулась прямо перед дверью, так что теперь он на меня чуть не налетел.
– Я не из таких. Я сдаю все сама и делаю все сама. И то, на что вы намекали, недопустимо!– с вызовом ответила. Меня очень сильно обидели его слова, и спускать это даже преподавателю я не собиралась. Я горела от ярости и обиды. – Я принесу завтра вам курсовую работу. Где мне вас найти?
– В мой кабинет занесете, – взгляд был уже не пренебрежительный, скорее, заинтересованный. – Можете не переживать, ведомость без вас не закрою. Но если вы завтра ее не принесете, то будете сами виноваты.
– Я вас поняла, до завтра.
Развернулась и вышла из аудитории, быстрее торопясь оттуда сбежать.
– Будто я не видел, как ты смотришь на меня, – едва разбирая слова, услышала шепот преподавателя.
И даже замерла на месте, но всего лишь на секунду. Пускай думает что угодно. Я не стану его переубеждать, главное, что я высказалась и меня за это не отчислят! Главное – завтра все сдать…
Глава 2
Я вернулась домой и была удивлена, насколько легко Вера Степановна легко поладила с дочкой– моя малышка уже проснулась. В груди защемило от радости. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня была мама, которая вот так бы возилась с внучкой. Только я из детского дома, и такой роскоши у меня нет.
– Уже сдала? – Вера Степановна опустила мою дочку на пол, и та быстро поползла ко мне.
– Почти. Нужно кое‑что дополнить и сдать завтра. – Женщина нахмурилась, а я добавила: – Спасибо большое, что выручили.
Взгляд хозяйки изменился, потеплел, и хмурость сменилась улыбкой.
– Мне несложно. А как ты раньше справлялась? Кто с ней сидит? – строго спросила.
И я вновь почувствовала себя на допросе.
– У меня перед университетом есть ясли, ну и многие преподаватели идут на уступки. Поэтому справляюсь.– Малышка потянулась ко мне, и я ее подхватила на руки. – Пойдем погуляем? На улице погода чудесная…
– Уля…Уля… – затрепетала дочка и стала перебирать мои волосы, зарываясь в них носом…
…Мы вернулись домой, когда уже темнело. Вера Степановна смотрела телевизор в зале. Она выдала нам постельное белье и пеленку для Мирки. Я была очень благодарна. Этот человек просто так, безвозмездно, помогал мне – совершенно незнакомому человеку. Искупала дочку, мы поужинали, и я ее уложила. И началось мое время. Нужно было срочно подготовиться к семинару и сделать поправки в курсовой.
И уснула я только около трех утра. Поэтому с утра мне вставать совершенно не хотелось. Особенно, когда Мирка просилась еще около четырех на горшок, я еле разлепила глаза и ждала, когда она сделает свое дело и вновь ляжет спать.
Но пришлось подниматься, Вера Степановна чем‑то гремела в кухне, и уснуть никак не давала. А дальше все пошло по отработанному плану. Быстро помыла Мирку, одела, дала молочко и, вызвав такси, повезла ее в ясли. И уже после этого поехала спокойно в институт.
В душе бурлило от того, что нужно идти к Давиду – после вчерашних его высказываний было неудобно. С лестницы мне активно махала рукой одногруппница, и я поторопилась к входу.
– Грядут перемены, слышала? – воодушевленно спросила она
– Откуда мне знать? – усмехнулась, меня в универе неделю не было, пока с дочкой лечились....
– Так слушай. Наш папочка, – Лидка всегда так ласково называла нашего куратора именно потому, что он не умел отказывать, всегда шёл на уступки и был родственной душой для всех нас.
– Не томи, говори уже,– выразительно посмотрела на неё, поравнявшись.
– Он нас все же продал. Прикинь! Нас! Детей своих…
– Да ладно? На пенсию, что ли, ушел? А как же его обещания, что нас выпустит? Черт…
Я понимала Кирилла Сергеевича – возраст уже не тот, силы не те, а тут на него такая нагрузка. Мало того что предмет нужно вести, так еще и группу студентов курировать. Только от этого не легче, новая метла метёт по‑новому.
– Куратор у нас будет новый. И я даже не расстроилась… Он крут, молод, не женат! Ты сейчас упадешь, когда узнаешь, кто наш новенький папочка… – играя бровями, сделала акцент на его семейном положении и продолжила. – Это наш препод Демьян Давидович. И теперь все прыгают выше головы, даже наша мышка нарядилась, чтобы его внимание привлечь.
