Строгий препод для одинокой мамы
– А они когда‑нибудь останавливались? Стоило нам перевестись с тобой сюда, как паломничество какое‑то началось в кабинет…
– Это да. Может, сегодня оторвемся?
– Понедельник же, – одним глотком допил кофе, встал и сполоснул кружку.
– Ты говоришь как старик. Ты же не зануда! – смеясь, подтрунивал надо мной друг.
– Нет, но в восемь нужно быть на работе. А опаздывать нельзя… Ушел на пару. Спасибо за кофе.
Я пошел на выход и услышал вновь насмешливый голос Виталия:
– А если она тебе понравится, то забей на свои предрассудки. И прости живи, хватит уже затворничества…
Но на это я уже ничего не ответил. Вышел из кабинета и пошел на пары. Проходя мимо своего кабинета, хотел заглянуть и посмотреть как там Дорофеева. Все же я и правда слегка виноват. Но вспомнил ее бешеный взгляд, покрасневшие щеки, губы, и сразу перехотелось заходить. Это не пытка для на меня – это наказание.
Но только подошел к двери, как она открылась, и Дарьяна опять налетела на меня. Теперь уже я ее придержал, чтобы не упала.
– Скажи, ты специально сидишь и ждешь, когда я буду проходить мимо?
Она стояла так близко, что я чувствовал едва уловимый аромат ванили. Странно конечно, молодая девушка, а пахнет, как детская присыпка. Но сейчас она не смущалась, а воинственно смотрела на меня. Будто я сказал неимоверную глупость. Но как мне еще реагировать на это? Если за последнее время наше общение стало настолько частым, что я уже ловлю себя на мысли, что эта девушка меня преследует.
– Демьян Давидович, у меня точно такое же предположение, – дерзко ответила и поджала губы.
Странная. Сама налетела, и опять я оказался виноватым. Это просто невыносимо!
– Вы слишком много на себя берете, Дорофеева. Вам бы …
– Да, помню. Лучше бы быть такой же прыткой на парах. Хватит уже это повторять. Я все делаю, перестаньте, пожалуйста, меня упрекать в неграмотности и безответственности.
Я смотрел на нее и впервые в жизни не знал что ответить. Точнее, в голове крутилось столько формулировок, которые бы поставили эту выскочку на место. Но что‑то не давало сделать это прямо сейчас. То ли подрагивающие ресницы, то ли почти слезливые глаза, то ли дрожащие губы…
Неужели мне стало ее жалко?
– То есть я придираюсь?
Убрал руку с ее талии, и она тут же отпрыгнула от меня, как от огня. Глаза ее продолжали гореть, но только нервничать она стала намного сильнее, что даже мне было это заметно.
– Вы не придираетесь. Просто не так все понимаете. Извините, спасибо вам за лекарство, мне пора…
Она развернулась и пошла быстро. Я даже не успел спросить, как она себя чувствует. Но, может, это и к лучшему. Взрослая девочка, сама разберется.
– Так вот какая студентка тебе приглянулась, что ты сам не свой, – раздался голос Виталика за спиной, пока я смотрел, как Дарьяна удалялась.
– Глупости не говори, – попытался отмахнуться, только Виталя был бы не Виталей, если бы отступил.
– Да между вами чуть ли не искрит. А ты мне про глупости говоришь. Перестал бы голову себе дурить и пригласил ее… – он недоговорил до конца, потому что я резко на него посмотрел и прищурился.
Это уже перебор.
– Еще одно слово – и я пожалею, что потащил тебя за собой. Меня студентки интересуют только как ученики. И оценивать их буду только по посещаемости пар и тому, как они усваивают материал. Эта особа не с тем, ни с другим не справляется. Поэтому будет ходить до победного, чтобы хоть что‑то осталось в ее голове.
Виталик прищурился, и его скулы напряглись. Ему не понравилось то, что я сказал. И это было удивительно.
– Ты ее недооцениваешь. Когда я историка замещал, ко мне Кирилл подходил – их бывший куратор. Ты знаешь, что она между прочим одна…
– Да мне плевать, даже слушать не буду. Ко мне тоже подходил, хотел просить за нее, только я не дослушал. И на этом тема закрыта!
– Зря ты так. Она хорошая девушка, – сказал Виталик, делая еще одну неловкую попытку достучаться до меня.
– Если нравится – сам и встречайся с ней…
– Ага, конечно. После увиденного и услышанного сегодня, если я к ней приближусь, ты мне точно что‑нибудь сломаешь, – усмехаясь, сказал Виталик и хлопнул меня ладонью по плечу. – Пар бы тебе спустить, а то уже и на меня рычишь.
– Да пошел ты… на пару.
Сам развернулся и пошел туда же – занятия уже начались. Тоже мне психолог нашелся…
– Тебе тридцать пять, а такое ощущение, что все пятьдесят. У тебя еще есть время поддаваться авантюрам и творить ерунду, – никого не стесняясь, прокричал Виталик, но я уже не хотел ничего ему отвечать.
Это просто бесполезно.
Глава 8
Дарьяна
Я выскочила из универа, как ошпаренная. Меня неимоверно раздражал наш преподаватель. Он просто невыносим! И ладно к учебе придирался, это даже полезно. Не каждый должен делать поблажки, и я никогда не пыталась оправдаться своим ребенком, если что‑то не успевала. Я всегда все приносила. И честно отвечала, что каждый день пары посещать не могла из‑за дочки. Но к Демьяну Давидовичу я старалась всегда прийти. Потому что наш прошлый куратор меня предупреждал, что его лекции лучше не пропускать.
Но его отношение сейчас, когда он считал меня пустышкой, слишком сильно расстраивало. Я не такая…
Быстро побежала в садик. Хотелось побыстрее забрать дочку и сходить с ней куда‑нибудь. Просто прогуляться по парку, может, зайти перекусить. Хотелось почувствовать себя любимой. И только моя девочка давала такую любовь – чистую и искрению.
Погода радовала, и я понемногу оттаивала, приближаясь к садику. Посмотрела на часы – уже было почти три часа, я даже не ожидала, что настолько долго задержусь в кабинете преподавателя. Но так даже лучше, сейчас моя крошка как раз проснулась и поела. Я вошла в главные ворота и быстро добежала до группы.
– За кем пришли? – спросила воспитель в домофон.
– За Мирой, – улыбаясь, ответила, но женщина не сразу открыла дверь.
– Входите, – как‑то насторожено ответила мне.
Ее напряженный голос заставил немного нахмуриться. Но дверь она открыла, и я быстро поднялась на второй этаж в группу. Елена Максимовна стояла в раздевалке без дочки.
