Свет твоих глаз

Дорогу до «Короны» – самого популярного гипермаркета Яснодара, Веронике подсказывал навигатор. Я же закрыл глаза, прислонился затылком к подголовнику и пытался привыкнуть к стилю вождения девушки. Давно заметил: как человек водит машину – так и сам движется по жизни.

Ника, как по мне, вела автомобиль слишком осторожно и правильно. Впрочем, она вся казалась чересчур правильной. Так, будто не жила, а постоянно сдавала экзамен. Я мог только догадываться, как это непросто, и сколько сил отнимает.

Но вот она успешно припарковала мой темно‑синий джип на стоянке возле магазина.

– Приехали, – ее голос прозвучал робко. Она что – решила, что я уснул, и теперь опасается меня разбудить?

– Угу. Идем. – Я выбрался из салона.

Дождался, когда Ника закроет машину и подойдет. От протянутого мне ключа с брелоком отмахнулся:

– Оставь у себя. На эти две недели мерседес в твоем распоряжении. Завтра оформим доверенность.

Вероника замялась, потом, видно, сообразила, что мне автомобиль нужен только при условии, что к нему прилагается водитель, неловко кивнула и спрятала ключ в дамскую сумочку, которую прихватила с собой.

– Я никогда не была в гипермаркетах, – призналась зачем‑то.

– Тогда держись за меня, – я подал ей руку. – Вместе не заблудимся.

Девчонка доверчиво уцепилась за мой локоть, и я повел ее к раздвижным стеклянным дверям. Провел через турникеты, взял тележку на колесах.

– Справа – в основном хозяйственные товары, принялся объяснять на ходу. – Слева – продовольственные.

– А что ты предпочитаешь… любишь… из еды?

– Давай лучше скажу, чего точно покупать и готовить не стоит, – после недолгих раздумий решил я. – Не люблю гречку, горох, сельдерей и латук. Фрукты предпочитаю местные, не экзотику. Все эти дурианы с мангостинами хороши, только чтобы один раз попробовать.

– А сладкое? Выпечка? Я кексы могу и печенье…

– В небольших количествах – почему бы и нет. С удовольствием побалуюсь.

Услышав этот ответ, Вероника как‑то расслабилась, повеселела.

Мы добрались до овощного ряда. Ника осмотрелась, отпустила мой локоть и рванула куда‑то вправо. Я с тележкой мигом отстал от нее и тут же понял, что потерял девчонку.

Людей по вечернему времени было немало. Все они бродили от прилавка к прилавку, останавливались, двигались дальше. Я, как ни старался, не мог распознать среди них свою спутницу. Боковое зрение, и без того нечеткое, осложнялось выраженной близорукостью, от которой не спасали даже очки.

Куда идти? Где, и, главное, как искать Веронику, если все, что я вижу – это довольно смутные очертания рядов стеллажей и проходов между ними?

Внезапно вспомнилось, как меня, тогда еще шестилетнего пацана, родители взяли с собой на Привоз в Одессе. Надо сказать, они предупреждали, чтобы я все время держался рядом, объясняли, что могу потеряться. Но кто бы слушал этих занудных взрослых! Зато потом, когда понял, что потерялся – как же я испугался! Бегал между рядов, кричал, звал то маму, то папу, пока кто‑то из взрослых не взял меня за руку и не отвел к будке возле администрации рынка, где сидел человек, делающий объявления. Там‑то меня родители и отыскали…

Но сейчас я не шестилетний пацан! Бегать по рядам с криками «Ника! Ника!» точно не стану! Нет причин для паники. Я не потеряюсь. Дорогу и к кассам, и к машине способен найти самостоятельно. Вероника тоже взрослая женщина, разберется, куда идти.

Умом я все это понимал, но руки сами собой вцепились в ручку тележки, дыхание сбилось, сердце подскочило и заколотилось где‑то в горле.

– Мужчина, вам тут медом намазано? Дайте подойти к прилавку! Я уже пять минут жду, когда вы с места сдвинетесь! – какая‑то женщина совсем невежливо попыталась оттереть меня от ящиков с бананами.

– Да… простите.

Я заставил себя отодрать от пола ноги, которые будто вросли в каменное покрытие. Толкнул тележку, не заметив стоящего впереди мужчину. Тот обернулся, рыкнул недовольно:

– Смотри куда прешь!

– Простите. – Я напряг плечи, будто готовясь к драке, и заставил себя говорить таким же рычащим и недовольным голосом, давая понять, что грубости и наездов не потерплю.

Твою мать! Переться в гипермаркет в час пик было не лучшей идеей! Один я бы выбрался. С тележкой шансов не нарваться на очередное столкновение у меня почти не было. Бросить ее, что ли, и отправиться на парковку? В конце концов, должно же Веронике хватить ума поискать меня там?

– Эд! Вот ты где! Я тебя потеряла… – на мои судорожно стиснутые пальцы легла холодная женская ладонь.

Ника мигом развернула тележку, толкнула вперед. Я позволил девчонке рулить, а сам зашагал рядом, глубоко дыша и пытаясь расцепить сжавшиеся до скрипа зубы. Как же унизительно чувствовать себя беспомощным и зависимым! Как отвратительно понимать, что не можешь справиться с элементарной задачей – пройтись по рядам и выбрать нужные тебе продукты!

– С этого дня покупки полностью на тебе, – процедил сквозь зубы, стараясь скрыть и недовольство, и облегчение.

– Да‑да. Наверное, так будет удобней, – поспешно согласилась Вероника. – Я должна была сообразить, что не стоит оставлять тебя…

Вот именно. Оставлять – не стоит. Плохо, что сам не сообразил, не предупредил. Казалось бы, уже привык к ограничениям, отчасти даже смирился с ними – и вот новое открытие, показывающее, как мало я теперь могу.

«Не раскисать! Держаться!» – приказал себе мысленно.

Захотелось напиться. Вдрызг, в зюзю. Так, чтобы хоть ненадолго забыть о том, в какую глубокую и темную задницу превращается моя жизнь. Но алкоголь мне строго запретили. Он мог ускорить процесс разрушения каких‑то там клеток в глазах, резко ухудшить и без того паршивое зрение.

– В овощном нам больше ничего не надо? – я искоса глянул на Нику.

Ее присутствие рядом было для меня сейчас гарантом того, что я попаду домой без новых унизительных приключений.

– Нет. Идем за мясом. Ты не против, если я сделаю свиные отбивные? Это быстро.

– Пусть будут отбивные.

Мне было уже безразлично, что приготовит моя домработница. Найдется, чего в желудок закинуть – и ладно. Лишь бы поскорее выбраться отсюда, из этой толпы, в которой никто ни на кого не смотрит, никто ни с кем не считается.

Ника сжала мои пальцы, которые так и не отпустила, чуть крепче. Я понял, что это – молчаливое выражение поддержки и сочувствия. Похоже, девчонка верно угадала мое настроение. Больше она не отходила от меня ни на шаг. Сама толкала тележку, а я шагал рядом, держась за локоть девчонки, чтобы не отстать.

– Какая красивая пара. Наверное, давно вместе, – услышал женский голос откуда‑то сбоку. Понял, что это о нас с Никой.