Сюрприз для хоккеиста

Грр… – прорычала и рухнула на стол. Кофе. Он определённо мне нужен. Туда бы ещё коньячку…если бы не одно, но. Мне нельзя пить. От слов никогда и совсем. Не то чтобы у меня непереносимость алкоголя, просто, когда я выпью, я на ТАКОЕ способна! Чтобы вы поняли всю серьёзность ситуации, когда я последний раз пила, из‑за ссоры со своим родителем, я вышла замуж и забеременела Славкой, но об этом чуть позже.  Поэтому кофе только с молоком.

Честно говоря, я и сама не в восторге от того, что Славе приходится ходить в сад, точнее от последствий. У нас не было ни одной спокойной недели, с тех пор как моей малышке исполнилось четыре, до этого инциденты происходили куда реже.

“Маам, ну они же прямое доказательство того, что человек произошёл от обезьяны!” – одна из любимых фраз моей дочери, которая отпускается исключительно в сторону её одногруппников.  В общем отношения с одногодками у Славы не клеятся. Я бы и рада оставлять её дома с няней, но ни одна из четырёх, которые бывали в нашем доме – нам не подошла. Не то чтобы Слава специально это делала, просто в ней сидит огромное желание оставаться дома одной, но получается, что да – специально. А больше мне не с кем оставить малышку. Её отца, я в последний и в первый раз в жизни видела, в день нашей свадьбы, ну и на утро, когда сбегала с его квартиры. Из родных у меня только отец, с которым мы начали общаться всего год назад. Уверена он бросит все дела и примчится к любимой внучке, но все пять дней в неделю я не могу этим злоупотреблять.

В общем Милославе ещё полтора месяца терпеть детский сад, а дальше первый класс и, если честно, я совсем не уверена, что моя малышка сможет найти общий язык с одноклассниками.

 

 

 

 

 

2

 

 

Алевтина

– Слав, как прошел день? – спрашиваю у слишком серьёзной и молчаливой малышки.

Обычно она тараторит без умолку. Рассказывает о том, как её снова пытались накормить нелюбимой едой. О том, сколько нового узнала на подготовительных к школе курсах или наоборот, скучала на этих уроках, потому как уже давно сама изучила эту тему. О том, как кто‑то из‑её одногруппников не смог верно выполнить легчайшее, по словам Славки, задание, на подготовительных уроках к школе. Ну или же пытается оправдаться и уверяет что вовсе не в чем не виновата. Оно само – часто повторяет малышка.

– Нормально. – ох не нравится мне это.

Взгляд опущен вниз, щёки немного надуты от обиды, а брови нахмурены от усердных размышлений.

– Малыш, ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём на свете. – остановилась и присела перед ней на корточки, чтобы уловить её взгляд.

Слава наконец подняла на меня глаза и даже смягчила эмоции на лице. Попыталась придать взгляду озорства и выдавить из себя улыбку.

– Во‑первых я не малыш. – заявила, как всегда, смешно округляя глаза – А во‑вторых – знаю. Но все хорошо, правда. – улыбнулась Слава.

Нет, ну точно что‑то случилась. Я хорошо знаю свою дочь, и актриса из неё вышла бы неплохая. Но не настолько хорошая, чтобы обмануть собственную мать. Одно могу сказать точно – клещами из неё ничего не вытащишь. Только хуже сделаю, возможно даже поругаемся. Что бывает конечно редко, практически никогда. Но всё же давить на неё нельзя. Остаётся только ждать, наблюдать и надеется, что ничего серьёзного и страшного всё же не произошло. Воспитатели при встрече ничего конкретного не сказали, они вообще ничего не сказали, что для нас редкость. Обычно её либо хвалят, либо ругают. Чаще конечно всё вместе. За выученные наизусть стихи, выполненные идеально домашние задания, работу на уроках – хвалят. За поведение и отношения с одногруппниками – ругают.

***

– Мам, правда плохо. – следом за мной, в ванную, входит Слава, изображая из себя смертельно больную.

И без того не особо доброе утро, начинается не с кофе и вкуснейших круассанов, а с просьбы Славки остаться дома. Но я привыкла, всё как по сценарию. Каждое второе утро начинается именно так.

– Милослав, мы это уже проходили. – начинаю выравнивать свои непослушные, кудрявые волосы.

Делаю это крайне редко и по огромному желанию. Времени это занимает больше, чем хотелось бы и за частую больше, чем я могу себе позволить. От сюда ещё одна причина моих частых опозданий.

– Ну правда мама, сама же говорила, что те последние два куска пиццы на ночь будут лишними. – продолжает жалобным голоском.

– Говорила. – останавливаюсь на секунду и поворачиваюсь к дочке, сканируя её взглядом.

Слегка бледновата, глаза стеклянные, вот‑вот потекут слёзы. Неужели действительно правду говорит? Может не дома стоит её оставить, а сразу в больницу везти? Хотя больница, наверное, пока лишняя. Всё же у неё такое бывает, когда переест, при постельном режиме проходит к вечеру или к утру следующего дня.

– Мне оставить тебя не с кем. – кажется сегодня тот самый случай, когда нужно воспользоваться услугами бесплатной няньки, роль которой исполнит мой папа.

– Никого и не надо. Я сама справлюсь, честно. – заводит старую песню и смотрит на меня умоляющим взглядом – Если что деду позвоню, он приедет.

– Как я тебя больную оставлю? А если случится что‑нибудь? – в голове уже прописывается парочка жутких сценариев, с не самыми радужными последствиями.

– Я же уже оставалась, всё хорошо было. – насупилась малышка.

И правда, пару раз оставалась одна дома. Вроде всё гладко тогда прошло, не считая того, что в последний раз, она привела в нашу квартиру моего отца. Но это мелочь по сравнению с разведённым в шкафу костром, не выключенным газом или, например с затопленными соседями – всего этого начиталась в сводках новостей и это только в нашем районе!

Я на неё, конечно, злилась, за отца, но в душе была благодарна. Если бы не она, мы бы, наверное, никогда так и не помирились бы с папой.

– Если что, сразу звони мне, я на телефоне. Или Крёстному с крёстной, можешь дедушке, если трубку не возьму. Хорошо? И я звонить каждый час постараюсь.

– Мам, всё будет хо‑ро‑шо. – протянула последнее слово по слогам.