Танцы втроем

– Это всё из‑ за тебя! Поддался на твои уговоры и выключил телефон, идиот!

Опешив от неожиданного нападения, Маша несколько раз открыла и закрыла рот, затем ее щеки покраснели, как будто ее отхлестали, и она, скинув с себя мокрое полотенце, зашипела:

– Интересно, я тут одна кувыркаясь в свое удовольствие? Или ты совместил полезное с «приятным» и прожил у меня безвозмездно неделю, трахаясь, на завтрак, обед и ужин, и опустошая мой холодильник?

Глаза Маши сверкали как у разозленной кошки, еще чуть‑ чуть, и она точно кинулась бы на него, но не в порыве страсти, а чтобы разодрать на кусочки.

Алексей на всякий случай отпрянул на шаг и неуклюже присел на кровать. Как бы они не делали вид, что ничего серьезного не происходит, но видимо, ему предстояло услышать сакраментальное женское. И он угадал, Маша стояла перед ним как фурия с мокрыми волосами, но уже не голая, а накинув розовый коротенький халатик, она, воинственно поджала губы и произнесла:

– Замятин, нам надо поговорить!

Алексей подпер лоб, ему не то, чтобы говорить, но и смотреть ни на кого не хотелось, а тут эти штучки, ничего хуже, чем женская фраза «нам надо поговорить» в этот момент не было.

Обычно, когда девушки заводили подобную шарманку, Алексей быстренько переводил тему, на более интересную – а именно хитренько прокладывал дорожку в постель, усыпляя бдительность руками и словами, но сегодня понимал, что этот номер не пройдет, и решил сдаться.

– Ладно, раньше сядешь – раньше выйдешь, о чем ты хочешь поговорить?

Маша чуть опешила, не ждала, что Алексей так быстро согласиться. Она, помедлив немного, жестом поманила его на кухню. Там разлила в пузатые бокалы коньяк и, разломав шоколадку, наконец, произнесла:

– Замятин, ты думаешь, что я полная дура, и не знаю, зачем, ты переезжаешь в Москву?

Алексей молчал, понимая, что этот вопрос чисто риторический и сейчас он всё про себя узнает по полной программе.

Маша сделала глоток коньяка, откусила квадратик шоколадки. Алексей, заметил, как маленькая, крошка застыла на ее нижней губе, и подумал, что он бездарно тратит последние часы драгоценного времени, на какие‑ то идиотское, ненужные ему разборки. Но он молчал, не хотелось опять вылететь на улицу в компании чемоданов и вновь порадовать соседей вторым актом Марлезонского балета.

– Так вот, я в курсе, что твой дружок Тимофей, давно заманивал тебя в столицу, не понятно почему, правда, но не о нем речь. Ты наверняка собрался искать завидную московскую невесту и приумножить свой капитал за ее счет?

Маша как обычно «зрила в корень», а Алексей внимательно смотрел на неё – всегда была умной бабой, яркой и страстной, и ему этот сплав очень в ней нравился, но теперь она почти в прошлом, и стоит ли ему копаться в ее тонкой душевной организации?

– Ну что молчишь, правду сказала?

И тут Алексей прорвало, он сам не понял, почему понес эту нелепицу, то ли чтобы её успокоить, то ли чтобы поскорее закончить никчемный разговор:

– Маша, ты проницательная девочка, сама знаешь, что в нашем городе я достиг потолка. Все основные деньги крутятся в Москве, а мне всего тридцать, и опыт за плечами, я смогу начать новый бизнес, либо устроиться на высокооплачиваемую работу, на крайний случай. А после того, как утрясу свои жилищные вопросы и по бизнесу, ты ко мне приедешь, осмотришься, и если тебя все устроит, то переберешься насовсем.

Маша второй раз за этот вечер застыла на несколько секунд, да и сам Алексей, когда все это сказал, подумал про себя, какого хрена он гонит всю эту пургу, но было поздно. Маша отмерла и тихим, не свойственным ей голосом спросила:

– Ты сейчас серьезно?

Так как отступать было поздно, а другого варианта в запасе не оказалось, Алексей, кашлянув в кулак, произнес:

– Вполне. И давай закончим этот разговор, у меня башка трещит.

Маша протянула ему рюмку с коньяком:

– Что тебе московская риэлторша сказала? Ты весь побледнел.

Алексей в двух словах передал Маше суть разговора, подытожив:

– Короче, приеду в Москву и опять «жопу в руки» и по следу. Тот вариант, что они слили, я месяц искал.

Маша задумалась, а потом принесла из комнаты ноутбук, и набрала адреса сайтов по поиску недвижимости и строительные компании. Алексей сначала запротестовал, но потом раздумал, Машка, если бралась за дело, всегда отжимала из тонны информации самое лучшее, даром что чиновница, а так, могла бы бизнесом руководить.

Они просидели бок о бок, почти целую ночь, перебирая разные варианты и названивая многочисленным продавцам недвижимости. К обеду следующего дня на Ватсапе Алексея обнаружилось два стоящих варианта по сходной для него цене.

Он договорился с риэлторами о встрече через день и на радостях зацеловал Машу с ног до головы, их стремительная возня быстро переросла в горячий секс.

Когда, насытившись друг другом, они лежали на кровати сплетая пальцы рук, Маша уже не чувствовала, что обманута, теперь в ее воображении рисовалась новая квартира Алексея, и то, как она ее обустраивает.

Маша мечтательно произнесла:

– Плохо, что ближайший отпуск можно взять только через полгода, но, с другой стороны, я могу прилететь к тебе на новогодние праздники!

Она сытой кошкой устроилась подле Алексея, а он поглаживал ее волосы, и молчал, не хотелось думать в момент полного и тотального расслабления, что он станет делать потом со своими обещаниями. Глаза сами собой закрылись, и он провалился в почти счастливое забытье.

 

Глава десятая «Поначалу ты никто и зовут тебя никак»

 

Тим, как и в прошлый раз, встретил его в аэропорту. Коротко выматерившись, помог ему докатить два чемодана до сверкающего в уходящих лучах солнца Мерседеса. Алексей, усаживаясь в кабину, прогретую печкой, подумал, что не мешало бы и ему со временем приобрести подобную машину. Тимофей будто прочитал его мысли:

– Слушай, тебе надо сразу тачку купить, тут без колес – как без рук.

Алексей хмыкнул:

– Что, столичные телочки выбирают мужиков на черных Меринах? – он хотел закурить, но Тим замахал руками, – Ты чё, салон мне прокуришь!

Алексей удивленно посмотрел на друга:

– Голосишь, как баба! Раньше сам в машине дымил нещадно.

Тим, наконец, вырулил со стоянки аэропорта на трассу:

– Козлы! Понатыкали свой металлолом!