Тени крылатых богов
– К‑какого ребеночка?!
– Да вот этого!
Галка торопливо достала из сумки и поставила на пол… кота. Большого белого в рыжих пятнах кота. Который тут же чинно сел и обвил себя пушистым хвостом. Жанна, онемев, смотрела на кота. Кот, не мигая, смотрел на Жанну круглыми, как блюдца, глазами. Наконец к Жанне вернулся дар речи.
– Галина, это ребеночек? Ты сошла с ума!
– Ну тетя Жанночка, ну золотая моя тетенька! Ну куда же я с ним?! Мы с Игорем уезжаем на две недели в Египет, путевки уже на руках! Как вернемся – сразу заберем. Я все‑все привезла, корм, лежаночку для него! – частила Галка, разгружая сумку. – Игорь завтра привезет лоток и наполнитель.
– Лежаночку?! – Жанна, кажется, впервые в жизни вышла из себя. Она с ужасом смотрела на пушистое бело‑рыжее чудовище. А чудовище, ничуть не смущаясь, пошло вдоль комнаты, обнюхивая углы.
Жанна перевела взгляд на племянницу.
– Кота? Ко мне? Галя, ты точно ополоумела! И откуда он у тебя?
– Из подъезда. Приехала из института, а он сидит. Прямо у нашей двери. Всю ночь сидел. Не могла же я его бросить! – Галка преданно смотрела на тетку. – Мы и объявления везде расклеили. Видно же, кот холеный, домашний. А у нас путевки, вот!
Воцарилось молчание. Кот мягко запрыгнул на подоконник и деловито обнюхивал горшок с фиалками. Жанна ахнула, Галка ухватила кота под толстый живот, стащила вниз. Кот не расстроился, спрыгнул с ее рук и, встав на задние лапы, потянулся к книгам на нижней полке стеллажа.
«Нет – так нет. Мне все равно, что нюхать», – говорил он своим видом. Разве что плечами не пожимал.
– Да он мне испортит все цветы, все здесь издерет и разобьет! – возмущалась с новой силой Жанна. Кот обернулся, его круглые глаза стали еще больше. Он вновь, не мигая, таращился на Жанну.
– Вот видите, он очень умный! И ничего он драть не будет, да, котик? – льстиво стрекотала Галка. Но Жанна была непреклонна.
– Галина, я все сказала. Забирай своего кота и неси куда хочешь! – отрезала она и ушла на кухню.
Был поздний вечер. За окном монотонно шумел ноябрьский дождь. Жанна сидела в кресле у торшера, пила чай, листала книгу. В круглой лежанке у двери спал пушистый белый с рыжими пятнами кот.
Может, потому, что действительно были путевки на руках. А может, потому, что только племянница называла Жанну Жанночкой. Любимой и золотой тетенькой. Сестру с детства все звали Ленкой или Леночкой. Веселые, легковесные имена. Жанну всегда звали только Жанной. И дома, и в институте, и на работе. Серьезное, взрослое имя. Как она сама.
3
В конце этой тяжкой недели позвонили из налоговой, потребовали пачку дополнительной документации. Главбух, железная женщина, перед которой робел даже директор компании, сказала:
– Жанна, поезжай, и чтобы вопрос с налоговиками был закрыт завтра же! Не до них сейчас.
Делать нечего, на следующий день пришлось ехать на Хохловку. Как Жанна ни пыталась закончить дела в инспекции пораньше – из упомянутого учреждения она вышла вновь в сумерках. И увидела, как первый снег покрыл тонким слоем тротуар, как крупные снежинки медленно опускаются в свете фонарей.
В этот день на Хохловке было оживленно. В паб напротив налоговой входили люди, витрины магазинов украшали новогодней иллюминацией. «Почему Москва так спешит всегда напомнить о новогодних праздниках? Это, в конце концов, надоедает за месяц. Торговля. Все только для нее».
Жанна втайне гордилась своим умением противостоять всем этим маркетинговым уловкам. Она никогда не покупала ничего лишнего. Елку дома не ставила уже несколько лет. Украшала окна старыми гирляндами, вешала древнюю мишуру на шторы. В память о маме ставила на новогодний стол старинный серебряный подсвечник. И все.
Единственное, на что Жанна не жалела денег – это на средства для ухода за собой. Ну и на духи. Парфюм она использовала очень экономно, траты были небольшими.
Она шагала вниз по улице Забелина, рассматривала дома. Жанна любила смотреть на окна квартир. В зимних сумерках окна выглядят особенно уютно. Даже самый неказистый дом может украсить медово‑желтый свет, льющийся из‑за розовой занавески, например.
«Почему это очарование вечерних окон – только в старых домах и его нет у окон новостроек? В Марьино совсем не хочется заглядывать в окна однотипных коробок». Она размышляла об окнах и вдруг остановилась.
С серой стены дома на нее смотрел знакомый божок. То есть не смотрел, ноги и голова были повернуты в профиль, плечи – анфас.
Точно так, как на шпильке у воротника ее пальто. О которой она совсем забыла. Жанна подошла вплотную. Золотые крылья за спиной, голова хищной птицы. И никаких надписей или вывески. Жанна заглянула за угол. Обычный московский двор. На улице шумела жизнь, а здесь было безлюдно и тихо. Она уже хотела уйти, но мимо нее во двор въехало такси. Машина остановилась у крайнего подъезда. Из нее вышли девушка с мальчиком.
На мальчике был темно‑синий бархатный плащ. На голове красовался островерхий колпак звездочета, украшенный серебряными звездами. Переговариваясь и смеясь, приехавшие подошли к подъезду, позвонили. Дверь открылась.
Пара скрылась в подъезде, такси уехало. Жанна пошла по двору. Зачем? Она сама не знала. У подъезда стоял квадратный темный камень. На нем было выбито: «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – голову потеряешь, прямо пойдешь – в сказку попадешь». На двери висела табличка с цветными буквами: «Строго секретно! Королевство Магии!»
«Какой нелепый винегрет из русских сказок и Гарри Поттера, – усмехнулась Жанна. – Детский развлекательный центр, ясно». Дверь опять распахнулась.
Вышла стайка детей в маскарадных костюмах, в сопровождении взрослых. Они прощались с аниматором, облаченным в ростовой костюм лошади, но с огромной птичьей головой.
Гомонящие дети, ведомые родителями, пошли к припаркованным машинам. Лошадь с птичьей головой приветливо обратилась к Жанне.
– Добрый вечер! Вы пришли покормить грифона?
Жанна не сразу нашлась с ответом на такой вопрос.
– А вы грифон? – спросила она.
– Нет, что вы, – удивленно ответила лошадь, тряхнув роскошными белыми перьями. – Я же гиппогриф! Грифон сейчас спит. Нужно будет немного подождать, заходите, пожалуйста.
Жанне уже было скучно, она знать не знала, чем грифон отличается от этой лошади с орлиным клювом. Да это было ей и неинтересно.
– Нет, я не к грифону, – вежливо ответила она. – Всего доброго.
– Да я уже понял. Вижу, – помедлив, сказал аниматор.
