Тирра. Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

– Такого еще не было, таинэ.

– Хорошо. – Я смирилась, поняв, что из замка в ближайшее время не выбраться. Или принять поражение от того, кто устранил вещунью, или ждать. – Все‑таки проводите меня к саре Риандре. Хочу узнать, в каком она состоянии.

– Пока рано, госпожа.

– Я чувствую свою вину в случившемся, сар Таррек. Если бы я воспользовалась порталом…

Он пожал плечами.

– Даже если не принимать во внимание требования к паломникам и ваше желание посмотреть на горные пейзажи, это было бы ошибочным решением. Тогда и вы пострадали бы с высокой степенью вероятности. Вы не заметили, вероятно, но заклинанием взорван как раз наш единственный портальный круг. Он располагался перед самыми вратами, на выходе с моста, потому и мост оказался разрушен. В самом замке нет портального круга. Кроме того, нашей защитой заблокированы личные порталы для всех, кроме главы клана и правителя Суаф.

Как же он велеречив! Но хотя бы информативен.

– Но я с удовольствием покажу вам замок, если вы не хотите отдохнуть с дороги от потрясений.

– Позже отдохну. Пусть пока слуги приготовят ванну.

– Как скажете, таинэ. – Маг развеял заклинание тишины. – Прошу следовать за мной.

И я уловила знакомый жест – Белый Ворон коснулся серьги в ухе, будто был некромантом, а камень в серьге – чеером. Вот только камень был не черным, а словно покрытым изморозью.

К моему удивлению, стражника Криаса за дверью не оказалось. А ведь его никто не отпускал.

– Вы не только вещун, менталист, но еще и некромант? – спросила я, следуя за саром. Чем больше знаешь об окружающих, тем целее голова.

– Нет, миледи.

– Но у вас чеер. Им пользуются только некроманты.

– Их делают некроманты. А пользуются все, кто может говорить с заключенным в камне духом, – с усмешкой ответил маг. – Все Вороны могут говорить с умершими. Можно сказать, все Вороны с этой точки зрения – некроманты. Но не все могут поднимать мертвецов и связывать духов. Кстати, некоторые сильные менталисты тоже могут говорить с духами, привязанными к чеерам. Ваш наставник Нэйсон, например, обладает такой силой. Но менталисты не могут призвать духа из астральной или ментальной сферы, или привязать его. Они считывают ближайший к живой и мыслящей материи, самый яркий и громкий слой.

Самый яркий слой? Может быть, моя способность видеть заклинания как‑то с этим связана? Я так задумалась, что едва не упала – оступилась на щербатой ступеньке и пошатнулась. Но маг успел подставить руку, прикрытую узорным наручем, и я устояла.

– Вы не только слышите духов, но и видите, сар?

– Конечно. Иначе как бы мы летали в мире за гранью? Мы – проводники, таинэ. Наши стражи сопровождают души умерших к иным сферам, куда им предназначено направиться. Или сопровождают души медиумов, путешествующих по сферам. Потому мы и уверены, что ваша душа не могла проскользнуть незамеченной сквозь все сферы в мир Айэры. Только с ведома кого‑то из наших. Вас встретил Ворон и проводил, куда велел ритуал и тот, кто его проводил, кто сумел принудить Ворона Суаф и заставить его замолчать.

– То есть вашего проводника убили?

– С высокой вероятностью.

– Почему вы так уверены?

– Мы, Вороны, все связаны духовно, миледи. Мы – Проводники Смерти, а там обнажается все. Младшим сунам сложно что‑либо утаить от старших саров. У нас почти нет преступлений, ибо возмездие последует незамедлительно. Но не буду скрывать, отщепенцы есть везде, в любом обществе.

– И убийцу… точнее, того, кто провел ритуал, можно найти? Может остаться какой‑то след, если прошло так много времени?

Сар задумался, прежде чем ответить.

– Будь у Дэйтара Орияра полная сила и власть, то есть стань он хаором на деле, он смог бы найти след, невзирая на то, сколько прошло времени. Но увы, он не может. И даже сильнейшая вещунья не даст гарантии, что поиск будет удачен, а наша сара Риандра – высший мастер, может далеко прозревать в обе стороны стрелы времени.

– А вы можете? Ну хотя бы попытаться! Вы же вещун, и мне говорили, вы сильный маг.

– У моего дара, увы, несколько иной характер. Это сравнимо с воинским искусством. Кому‑то более удается рубка на мечах, кому‑то рукопашная, а третьему – стрельба из лука. Так и с вещим даром. Я воин, страж, мои предвидения связаны только с такими заданиями. В поиске путей я слеп, потому не я, мужчина, стал главой клана, а Риандра.

– Но есть же еще маги! – упорствовала я.

– Посвящать в вашу тайну кого‑то иного, кроме хранителя дара Белого Ворона, неблагоразумно. О вас знает ограниченный круг лиц, пусть он таким узким и останется.

Ага, – смекнула я. Тут «жучков» нет. На винтовой лестнице маг спокойно говорит о моей тайне и наших планах, не заботясь о пологе тишины.

Мы добрались до выхода из башни, и временный правитель клана предостерегающе поднял ладонь.

– А теперь прошу вас, таинэ, не затрагивать в разговоре важных тем, долженствующих остаться тайной.

– Разумеется, сар Таррек.

Позже я разобралась в странном устройстве башни. В мои покои, венчавшие ее вершину, как шляпа гриба, вела центральная винтовая лестница. И боковых дверей в этом колодце со ступеньками действительно не было. Детские комнаты были расположены вокруг «колодца» по окружности, и никаких лестниц к ним не вело – зачем они крылатым Воронам? Все пользовались окнами с широченными карнизами.

Лестницы, все же имевшиеся в замке, были данью вежливости человеческим женам, немощным старикам, временно обескрыленным больным и раненым Воронам, да еще слугам из племени людей, каким‑то чудом попавших в Нижний мир. Впрочем, сторожевые собаки и еще какая‑то неопознанная домашняя живность (кошек я не встретила за все время жизни среди Воронов) тоже не имели крыльев.

Физиология крылатых хозяев диктовала особенности архитектуры «гнезд»: замок украшали бесчисленные башенки с опоясывающими их балконами без перил, множество широких и высоких как двери окон с посадочными площадками и магическими решетками. Поэтому света в помещениях было очень много, в отличие от слепых человеческих крепостей с узкими бойницами вместо окон. И все залы и коридоры были очень просторными и с высоченными потолками, вполне можно летать.

Это еще раз убедило меня, что выбор моих темных и тесных покоев диктовался не только вопросами безопасности, и в любой момент комнаты могли стать клеткой для птички Коршуновой. Мало ли что вещунья усмотрит, прозревая мою судьбу?

 

Глава 2. ТАЙНЫ БЕЛОГО ВОРОНА