Ты не заставишь меня

– Ребят больше нет.

Они помолчали.

– Демьян, ты же знаешь, – Петр поддернул рукав пальто, покрутил ремешок часов, – я человек добрый. До поры до времени. Ребят нет, так, может, деньги есть?

– С деньгами к Ковалю.

– Смотри какая штука, – он усмехнулся. – Коваля тоже нет.

– Чего ты от меня–то хочешь, Петр? – Демьян, в отличие от Волынова, показательной вежливостью не утруждался, он крепче зажал руку и кивнул на дорогу, – машину убери, мне проехать надо.

– Но вопрос‑то мы так и не решили, – Волынов пожал плечами. Снова посмотрел на меня. – Алина, рассуди нас, кто прав? Отец твой слился, мне нужны мои деньги, а Демьян мирно решать проблемы не хочет. Людей моих убивает. Это разве по справедливости?

– Люди твои чужое тронули, – Демьян бросил взгляд в зеркало, на кирпичную стену. Повторил. – Петр, убери машину. Или я по твоему водителю проеду.

Волынов оглянулся на свой седан.

– Я не по‑русски объясняю, наверное, – протянул он. – Демьян. Мне нужны деньги. Или Коваль. А лучше и то, и другое.

– Как только Руслан вернется – ты первый об этом узнаешь.

– А он вернется? – Волынов сощурился.

– Проехать дай.

– Демьян, даю времени до завтрашнего вечера, – Волынов посмотрел на часы. – До семи. Надеюсь на ваше с Русланом благоразумие. И чтобы без шуток, ты меня знаешь.

– Я знаю.

Не прощаясь, он двинулся к машине. Седан развернулся и выехал на дорогу, Демьян порулил следом за ним.

Поморщился.

Остановился.

Украдкой поглядела на его руку и, не раздумывая, открыла дверь.

– Я сяду за руль, – выскочила из джипа, обежала его и остановилась у двери Демьяна.

– Я сам. Сядь обратно.

– Демьян, я умею водить. Пожалуйста. Только до больницы.

Он откинулся в кресле. На его лбу выступила испарина, черные глаза будто ввалились, ему плохо, и нет времени с ним спорить.

Осторожно потянула его за рукав.

– Я тогда к тебе на колени сяду, – пригрозила, и он улыбнулся вдруг, и я замерла, от его губ взгляд оторвать невозможно.

Какой же он все‑таки красивый.

Он молча ступил на улицу. Прижал одну руку к груди. Кровь так и не остановилась, на белый снег упали пара красных капель.

Села за руль.

По‑хозяйски включила радио.

– А папа когда вернется? – робко спросила.

Он не ответил.

Ему хуже, кажется.

А виновата я.

За всю дорогу Демьян ни слова не сказал, шуршал курткой, стянул ее, платком перетянул руку у локтя, а потом откинул голову и прикрыл глаза.

Пошарилась в бардачке в надежде на обезболивающее и добавила скорость. До больницы долетела минут за пятнадцать, притормозила у корпуса и повернулась к Демьяну.

– Мне с тобой пойти?

– Думаешь, я тебя теперь одну оставлю? – он усмехнулся, первым вышел из машины.

– Я не…

– Алина, – кратко сказал он.

И я выскользнула следом.

 

Глава 7

 

Демьян невыносим!

– Кровь остановите, зашейте, и хватит! – приказал он.

– Но…

– Я уже сказал, – недовольно нахмурился мужчина. – Никаких капельниц и снотворного!

Мы с доктором переглянулись, и я прошептала:

– Простите.

– Я привык. Пациенты думают, что знают лучше, как их лечить. Подумаешь, медицинский, интернатура и ординатура. Подумаешь, много лет практики, – ворчал врач, но спорить с Демьяном прекратил.

С некоторыми людьми лучше не пререкаться.

А я начала лучше узнавать этого мужчину. Демьян всегда был для меня загадкой, сейчас же я начала находить ответы на некоторые свои вопросы, наблюдая за ним.

Демьян не терпит, когда с ним спорят. Для него есть только его точка зрения, и неправильная. Он эгоистичен, но в то же время наплевательски относится к себе.

Или считает, что он бессмертен.

– Так, все, – Демьян поднялся, отстранился от врача, и начал застегивать рубашку.

От боли не морщился, но побледнел – кровь от лица отхлынула.

– Дай я, – вздохнула, подошла к нему, и начала застегивать пуговицу за пуговицей. – Рукой поменьше шевели. И… что‑то не так?

– Все так, – еле заметно усмехнулся Демьян. – Просто непривычно.

– Что именно?

Разумеется, Демьян не ответил. Если он не хочет говорить, то он молчит.

– Лучше бы ночь в больнице провести, – покачал врач головой. – Может подняться жар, много крови потеряли. Рана может открыться, нужен присмотр.

Демьян и это проигнорировал, и врач с возмущением уставился на меня: