Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается

– Его душа связана с твоей душой. Ты этого можешь даже не почувствовать, но зато Азар чувствует и очень даже сильно. Он просто не выживет на расстоянии от тебя. Погибнет, так как все силы его души уйдут на поддержание этой связи. Чем дальше, тем больше требуется сил. Как‑то так, – пустился в туманные объяснения Дунгур, помогая мне преодолеть слишком крутые ступени.

– Эй! – возмутилась я, когда мы вышли в хорошо освещенный коридор на первом этаже. – Хочешь сказать, я должна терпеть его присутствие?!

– Угу.

Даймон кивнул и не сдержал улыбки, когда увидел мое вытянувшееся лицо.

– И он будет все время ходить за мной по пятам?! – еще громче возмутилась я.

– Почти, – все так же улыбаясь, проговорил Дунгур и увлек меня за собой.

– Но я же валькирия! Я не могу взять его с собой! – возопила я, возмущенная до глубины души. – Мне не нужен надсмотрщик, пусть даже влюбленный. Тем более, его ненависть с лихвой перекрывает нежные чувства его души.

– Деаррин, тут я тебе ничем помочь не могу! – хохотнул Дунгур, толкая рукой тяжелую дверь и пропуская меня в просторную кухню. – И драгост – это не совсем любовь. Скорее, это непреодолимое желание овладеть понравившейся женщиной.

– Шутишь?

Я зло прищурилась и вырвалась из хватки названного брата.

– И вообще, мне нужно вернуться в Кар‑Дур. Скоро свадьба.

– Об этом пока даже не думай, – веско заявил даймон, вытаскивая из шкафа накрытое блюдо и водружая его на стол. – Вампирам и так досталось. Мне еще скандала не хватало из‑за тебя, дорогая сестрица.

Я растеряно развела руки в стороны.

– Но… как же? А эре Деребра? Я же не могу все бросить только из‑за того, что какой‑то даймон сошел с ума. И у меня, помимо всего прочего, есть своя личная жизнь.

– Об этом тебе тоже пока лучше забыть, – глянув на меня, обронил Дунгур и поманил к столу, где уже стояли тарелки с разложенными на них кусками запеченного мяса.

– Это еще почему? – фыркнула, присаживаясь за стол.

– Потому что Азар убьет любого, кто посмеет к тебе хотя бы пальцем прикоснуться, – хмыкнул даймон, отправляя в рот большой кусок мяса.

Сок брызнул и потек по его подбородку. Дунгур поморщился и тыльной стороной ладони стер жир с лица, а потом обтер руку об салфетку. Мда… этикетом тут и не пахло.

– Это несправедливо.

Я нахмурилась, нарезая ножом, даже сказала бы тесаком, свой кусок мяса на маленькие порции.

– Не подставляй своего эльфа, Деаррин. Он этого не заслужил. Пусть лучше потерпит, зато проживет всю свою неимоверно долгую эльфийскую жизнь, а не сгниет в могиле.

Я исподлобья глянула на серьезное лицо Дунгура и от переполнившей мою душу злости вонзила нож в столешницу.

– Как я вас ненавижу!

– А я здесь причем? – удивился даймон, вдергивая нож и отодвигая его подальше. – Это твои родители, Деа, такой тебя… хм!.. сделали. Не ведьмы, не валькирии, не даймоны, а только они.

– Конечно, они же и даймона этого бестолкового ко мне подослали.

Дунгур промолчал, но что‑то очень странное промелькнуло в его взгляде и тут же пропало.

– Как бы там ни было, – сказал он, хлопнув ладонью по столешнице, – то, что случилось, уже случилось, и с этим ничего не поделаешь. Потерпи, Деаррин, глядишь, через месяц другой, может, через полгода Азара отпустит, и ты сможешь вернуться к привычной жизни.

– Так долго? – упавшим голосом спросила я, уткнувшись лбом в край столешницы. – Думаю, мы быстрее друг друга поубиваем. Нет, это Азар меня убьет.

– Главное, – загадочно протянул Дунгур, – не поддавайся его чарам, если не хочешь на всю оставшуюся жизнь стать его женой.

– О, неееет! – взвыла я.

– Крепись, сестричка, крепись! Мы, даймоны, знаешь, какие настойчивые в этом плане! – захохотал братец. – Тебе понадобится вся твоя выдержка. Тем более, ты все равно будешь чувствовать отголоски его эмоций. Слабо, конечно, но некоторым женщинам и этого достаточно.

Ему бы только веселиться, в то время как мне хотелось волком выть. Если бы это еще помогло избавиться от Азара с драгостом. Будь он не ладен!

«Думай, Деаррин, думай, – шипел мой внутренний голос. – Ты должна избавиться от даймона. Ведьм тебе, что ли, мало с их нескончаемым зовом?»

И я задумалась, так задумалась, что не заметила, как оказалась в отдельной комнате, за коном которой занимался рассвет.

 

Глава 3

 

Ха! Дунгур все же выпустил меня из своего дома, из своего мира и разрешил присутствовать на свадьбе принца Адария и эре Аделизы. Тут немалую роль сыграло своевременное вмешательство эре Деребры. Валькирия закатила жуткий скандал Дунгуру, заявив, что ее подопечная не должна страдать из‑за какого‑то даймона, у которого напрочь снесло крышу. И это не выдумки. Азар, действительно, слегка двинулся умом не в том направлении. Честно говоря, всю неделю после встречи с ним, я почти не выходила из дома Дунгура, дабы с ним не встречаться, хотя он постоянно кружил где‑то поблизости. За это время мне пришлось перезнакомиться с семейством названного брата и развлекать младших родственников забавными байками из своей жизни. Хотя иной раз близнецы, сыновья Дунгура – Баззаур и Нибаззур выпытывали у меня подробности из жизни темных ведьм. Этим молодым еще неинициированным даймонам хотелось страшилок, потому что бедные подростки маялись от скуки, поскольку в их школе были каникулы, а все друзья жили слишком далеко. Вот они и отрывались на бедной мне.

– Деа, нам скучно‑о‑о! – стенали даймоны, стоило мне попасть в поле их зрения.

– Ах, вам скучно! – как‑то раз воскликнула я и, выхватив из ножен, которые всегда носила при себе, парные клинки, погнала племянничков по всему дому.

Надо признать, и жена, и дети Дунгура, как и остальная многочисленная родня даймона, отнеслись к моему появлению в их роду совершенно спокойно. Уже потом я узнала, что не одна такая белая ворона в древнем семействе Окхтшер. Таких было много, только жили они в своих родных мирах.