У любви на крючке

– Ну, я сама решила освоить киноиндустрию с самых азов, а уж затем делать карьеру, – рассказывала она, наблюдая, как Фокс роется в ящичке с бинтами. – Так вот, мы уже подъезжаем к Уэстпорту, и тут я думаю: эта поездка – мой шанс пробиться на более высокую должность. Только подошла к Сергею и Бринли с вопросом о возможности понаблюдать за процессом составления саундтрека, и… Словом, я позорно шлепнулась.

– Ох, Веснушка…

– Да уж.

– Значит, вопрос ты задать не успела?

– Нет. Наверное, это знак. Может, я еще не готова.

Фокс фыркнул.

– Ты родилась для того, чтобы подбирать музыку к фильмам! У меня есть доказательства: семь месяцев переписки.

Их взгляды вновь скрестились, и Ханна порозовела, затем и вовсе вспыхнула.

Сестренка невесты ближайшего друга сидит, покрывшись смущенным румянцем, у него на столешнице… Господи… Фокс подавил желание коснуться ее красных щечек и снова занялся поиском подходящего бинта.

– О’кей, – наконец сказал он. – Наверняка будут и другие возможности, правда?

Ханна кивнула и дальше сидела молча, пока Фокс обрабатывал рассечение мазью с антибиотиком. Затем он залепил ранку пластырем, осторожно его разгладив.

Не поцеловать женщину, когда находишься от нее в каком‑то дюйме? Бывало ли с ним такое? Разве что с мамой… Нет, подобного случая Фокс решительно не мог припомнить. С другой стороны, он помнил далеко не всех женщин, которых ему случалось целовать.

Если их с Ханной губы соприкоснутся, этой секунды Фокс точно не забудет.

Нет, черт возьми, нельзя!

Фокс подобрал обертку от пластыря и бросил в мусорную корзинку.

– Не вижу ничего особенного в том, что ты хочешь изучить процесс. Уверен, что твое руководство не станет возражать.

– Наверное… – Ханна прикусила губу. – Обратил внимание на женщину, с которой ушел Сергей?

– Нет, – честно сказал Фокс.

Ханна что‑то пробормотала себе под нос.

– Это музыкальный директор, Бринли. – Она махнула рукой. – Вряд ли мне удастся делать то, что умеет она. Бринли…

– Что – Бринли?

– Она создана для ведущих ролей, – вздохнула Ханна и испытала облегчение – наконец с кем‑то поделилась.

– То есть Бринли – актриса? – удивился Фокс.

– Нет, я имею в виду – по жизни. Ну, как моя сестра.

– Что‑то я запутался, Ханна.

– Ладно, не бери в голову, – засмеялась она.

Черт… Эта девушка находится здесь всего пять минут, а он уже не выдерживает роли друга.

Фокс вытащил из морозилки мороженое. Шоколад с ванилью – комбинация что надо. Вчера, в супермаркете, выбор казался ему безошибочным. Посматривая на Ханну, Фокс достал ложечку, воткнул ее в разноцветную массу и поставил лакомство перед девушкой.

– И все же объясни: что ты имеешь в виду, говоря, что Пайпер и эта цыпа Бетти созданы для ведущих ролей?

– Бринли, – поправила Ханна, смешливо блеснув глазами.

– Типичное имечко для жительницы Лос‑Анджелеса, – скорчил гримасу Фокс.

– Говоришь точь‑в‑точь как Брендан.

– Ох, Веснушка, – вздохнул Фокс. – Объясни же.

Она посидела, собираясь с мыслями, с удовольствием съела кусочек мороженого и медленно, словно гипнотизер, вынула ложечку изо рта.

Фокс закашлялся и поднял взгляд к потолку.

– Возьми меня – я рабочая лошадка. Понимаешь? Всегда готова что‑то посоветовать или дать дельное предложение. – Она помолчала. – Могу собраться, отложить работу и уехать в Уэстпорт, потому что меня хочет видеть Пайпер. Но не решаюсь попросить босса дать мне шанс заняться саундтреком. Глупо, да? Не могу даже признаться Сергею, что уже два года в него влюблена, как последняя дура. – Ханна смущенно хихикнула. – Просто сижу и жду у моря погоды, а другие тем временем устраивают свою жизнь. Люблю помогать, но я – актриса второго плана. Не звезда. Вот.

Неужели? Наконец Ханна ему открылась. Рассказала о своих сомнениях, о парне, в которого безответно влюблена. Первый раз в жизни Фокс поговорил с девушкой по душам. Он ни на что не претендовал; о флирте речь не шла. Возможно, до этого разговора Фокс по‑настоящему не сознавал, что девушка относится к нему исключительно как к другу, а сообщения, которыми они обменивались, ни в коем случае не были прелюдией к серьезному роману. Ханна ведь не слепая, имела возможность оценить его внешность? Однако никакого затаенного интереса с ее стороны не ощущалось. Дружба и дружба. И все же она понимала: у Фокса внутри что‑то происходит, и ей это нравилось. Наверное, к тому моменту, когда вся эта история придет к логической развязке, его эго довольно сильно пострадает.

– Знаешь, – сказал он, сделав шажок назад, – честно говоря, никогда еще не слышал подобной ерунды. Ты – актриса второго плана? Прекрасно помню, как ты защищала Пайпер перед капитаном. Ты – верный друг, решительный человек!.. Ладно, не буду продолжать.

– Нет уж, скажи, – прошептала она дрожащими губами.

– Из таких людей и делают ведущих актрис.

Ее губы сложились в улыбку.

– Спасибо…

Ему удалось заставить девушку улыбнуться, тем не менее проблема не исчезла. Ханне нравился режиссер. Почему, черт возьми, этот олух не преследует ее с букетами пурпурных роз? Что тут можно сделать? Рыбак всегда готов закрыть пробоину в борту, устранить неисправность, как только она возникнет. Ханна была несчастлива. Есть неисправность? Безусловно.

– Между прочим, он ревнует, твой парень. Я заметил, когда подобрал тебя у автобуса.

Ханна с надеждой вскинула голову, однако блеск в ее глазах угас так же быстро, как появился.

– Да нет. Просто он джентльмен, – вздохнула она, ковырнув ложечкой мороженое.

Кстати, в основном ей пришелся по вкусу шоколад – надо учесть на будущее.

На будущее?..

– Поверь, Веснушка, я всегда вижу, что соперник устрашен.

– Устрашен – значит, ревнует? – сморщила носик Ханна.

– Именно так. Если человек опасается своего визави, особенно горячего парня типа твоего покорного слуги, то…

Ханна насмешливо фыркнула.