Умеешь хранить секреты?
Итог утреннего дурдома: не опоздала, но приехала впритык. Когда до начала первого занятия оставались считанные минуты.
– Удачи, мелочь пузатая. Не шали, ― насмешливо пожелал ей на прощание брат, едва та вытекла из салона, и дал по газам, оставляя одну.
Что ж, удача понадобится. Это видно по одному только светлому помпезному зданию, раскинувшему корпуса на все стороны света подобно загребущим щупальцам.
Частная элитна школа, больше смахивающая на дворец, ещё издалека призывно маячила округлой башней с высоким шпилем, на входе же и вовсе встречала юные умы лепниной и колоннами.
Зачем столько понтов? Чтобы никто не усомнился, что полмиллиона, которые каждый ученик ежегодно платит за обучение, вкладываются в дело, а не теряются в карманах руководства?
Да, ценник заоблачный, но, опять же, всё это делалось исключительно ради Академии Искусств. Заплатит сейчас ― потом сможет выбить себе стипендию. Такая вот скромная инвестиция на будущее ценой во всего‑то пять ноликов.
Заметно нервничая, Вишня тщательно проверила не выскочила ли белоснежная блузка из‑под пояса чёрной юбки‑карандаш (элитная частная школа не требовала строгий дресс‑код, однако просила соблюдать зебровую политику) и поднялась по главным ступенькам, оказавшись в прохладном холле.
Внутри, как и ожидалось, уровень пафоса не сбавлялся: одна люстра, свисающая на уровень двух этажей, чего только стоила. А открытые балкончики с резными перилами, по которым суетливо разбредались по кабинетам ученики старшей группы (младшие обучались в соседнем здании)?
Ух…
Цокая каблучками, Багрова озадаченно замерла в центре звезды, выложенной из дорогущей напольной плитки. Так, и куда ей податься? Для начала ведь стоит расписание взять, да? Хм… а где?
Эх, наверное, всё‑таки стоило сходить на день открытых дверей, вот только он попал на подкаст у популярного блогера. А сегодня, через час, должна была начаться встреча на радио, однако мероприятие пришлось перенести. Не пропускать же первый день.
На самом деле, Вишня, не очень любящая допросы с пристрастиями, с удовольствием отказалась бы от подобных блиц‑опросов в принципе, но если заикнётся об этом ― Тима её убьёт. Его б воля, он бы и на сон не оставлял времени своей подопечной, загрузив по самую макушку.
Садистские наклонности легко оправдывались железным аргументом: если хочешь гореть ярко и долго ― нужно как можно чаще быть у всех на слуху. Иначе и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на обочине развалившейся карьеры.
Тяжёлые раздумья о нелёгкой доле суперзвезды прервала подпорхнувшая к Багровой блондинка: миленькая, круглолицая и в светлом воздушном платьице с кружевной оборкой на юбке.
– Привет, ― бодро поприветствовала она Вишню. ― Ты новенькая?
– У меня на лбу клеймо? ― пошутила та.
– Почему клеймо? ― голубые глаза испуганно расширились, реально выискивая что‑то на её лбу. ― Нет клейма, ― на полном серьёзе потрясла она светлыми локонами.
Оу. Тут, кажется, всё сложно.
– Нет. В смысле, с чего ты решила, что я новенькая?
–А‑а‑а… ― до девушки дошло. ― Да нет, я просто здесь уже четыре года учусь, всех знаю. Я Бабочка, ― она протянула ей худую руку с бренчащими на запястье браслетами. ― Вернее, меня зовут Лена, но я своё имя не люблю. Так что все называют меня Бабочкой.
Несложно догадаться ― почему. Вероятно, ответ кроется в розовом ободке и громоздком кулоне, на которых переливались блёстками её пластиковые тёзки.
– Приятно. Я Вишня.
– Это тоже прозвище?
– Пожизненный крест. Могу паспорт показать.
Зефирное существо недоверчиво захлопало длинными ресницами.
– Правда, правда? А так можно? Класс! Как восемнадцать исполнится тоже поменяю имя. Хотя предки, конечно, не обрадуются. Они у меня те ещё диноза…
Дальнейшие рассказы о паспортном столе и родственниках прервал спасительный звонок. Бродящий по коридорам народ в секунду испарился, как засор в раковине после прочистки.
Рядом с Вишней осталась только Бабочка.
Она же помогла дойти до учебной части, где ей сухо вручили расписание и до кучи сунули на подпись несколько дополнительных бумажек: согласие на посещение бассейна, регистрационную карточку в библиотеку и что‑то там ещё.
Пока Багрова расставляла кривые закорючки, ничего не имеющие общего с размашистыми автографами Мистерии, Бабочка успела в красках рассказать женщине, сидящей за компом с видом уставшего от жизни взрослого, как она отдыхала на Ибице и как один симпатичный диджей пригласил её на пенную вечеринку, где полночи домогался, пока она не сбежала. Безумно ценная информация.
У новой знакомой Вишни, судя по всему, напрочь отсутствовал внутренний фильтр. Или же, по прошествии семнадцати лет, так и не выключилась кнопка наивности. Интересно, белокурая зефирка понимает, что есть вещи, о которых порой не стоит распространяться? Потому что вряд ли левым собеседникам интересно, как на третий день отдыха у неё натёрлась попа от неудобного купальника.
Багрова и сама бы с радостью улизнула от навязанной попутчицы, вот только оказалось, что они теперь учатся в одном классе.
Супер! Компания на год обеспечена.
Ещё веселее стало когда, извинившись перед учителем литературы, она проскочила на ближайшее свободное место, оказавшееся рядом с девчонкой, чей септум[1] с проколотой бровью моментально терялись на фоне ярких разноцветных прядей в чёрных волосах, вычурного корсета на шнуровке и кожаных штанов.
Девица смерила Вишню взглядом, каким обычно провожают убегающего за холодильник таракана. И с тем же пренебрежением, словно делала невиданное миру одолжение, стащила свою сумку с кучей брякающих значков со второго стула.
– Это единственный раз, когда ты здесь села, ― предупредила девица, жуя жвачку. ― Соседки мне не уперлись и нюхать твои дешёвые духи я не намерена.
Прям вот так, да? В первый же день? Что ж, значит, придётся с порога занимать нишу в новом обществе. Прогнёшься сейчас ― потом сядут на шею и уже не будут воспринимать всерьёз.
[1] Септум‑пирсинг – прокол носовой перегородки между ноздрями
