В Китеже. Возвращение Кузара. Часть 2

Маринка вернулась к подоконнику и уставилась на огоньки Темной гимназии. Надо навестить Данила Длинноносова. Он ведь когда‑то говорил что‑то про дядю… но уже не сегодня. Как же она устала! Нет, сейчас она будет сидеть на подоконнике. Вдруг все решится как‑нибудь само собой. Алекс ее найдет и виновато протянет: ну, что там надо расследовать, повтори? Или все внезапно всё вспомнят.

Алекс так и не пришел. Маринка гнала от себя вопросы. Получалось плохо. Почему он так отреагировал? Не потому ли, что Маринка ошиблась еще и в нем? Она должна помогать ему с расследованием, а он ей нет? Только его идеи важные, а ее глупые? Или тут дело в другом?

Становилось темнее и холоднее, все больше хотелось есть. Еще немного подумала, спустилась в холл и прошмыгнула в коридор для работников гимназии, ведущий на кухню к красналям. Вдруг там тетя Кася сегодня работает?

Постучалась. Какие‑то голоса, но не разобрать. Потянула дверь на себя, и с удивлением застыла на пороге бытовки. Обычно она пустовала, изредка там сидел кто‑то из красналей за чашкой чая или сбитня. А сейчас в маленьком помещении как будто собрались все работники гимназии. Работники‑нелюди. Тут были и тетя Кася с кухни, и разнорабочий Ясь, и домовиха Агаша, Флора, многие другие. И, судя по всему, они вслушивались в радиоприемник, что стоял на пустом столике. Но Маринка не успела понять, во что они так напряженно вслушивались, как малознакомая красналиха нажала на кнопку и приемник замолчал.

– Ой, извините, – пробормотала Маринка и попятилась. Хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться и узнать, о чем говорят краснали с домовыми и лешей, что они слушают по радио.

– Да, лучше загляните попозже, Мариночка, – крикнула со своего места тетя Кася, а Флора опустила глаза.

Маринка сжала челюсти, кивнула и развернулась обратно, пока не услышала позади звук шагов. Обернулась: тяжело пыхча по коридору бежал Ясь.

– Стойте, сдарыня! Подождите! Я ж вас несколько дней все никак поймать не могу.

Маринкина бровь изогнулась: все же только сегодня началось, или что‑то уже тогда предвещало?

– Вот! – улыбнувшись в усы, Ясь вытащил из нагрудного кармана тоненькую потрепанную брошюру и протянул Маринке. – Запрещенка! Их изымали из всех библиотек, да я случайно нашел на одном развале у товарища. Тут все по‑мажьи завихряно написано, но может вам с сдарем Алексом поможет.

– Распространение потоков и особенности их использования, – прочитала Маринка название. – Что это?

– Секретный способ познать вашу магию ведичей, – широко улыбнулся Ясь. – Товарищ говорит, за этими методичками все жандармы лет сорок назад гонялись. Думали, что весь тираж уничтожили. Редчайший экземпляр!

– Спасибо, – растерянно улыбнулась Маринка и пролистала страницы: а там какие‑то формулы, графики, расчеты. Про магию, точно? Но тут же мотнула головой и подалась к Ясю. – Скажите, а почему вы там все вместе собрались? Что вы слушаете?

– Ох, сдарыня, – покачал головой Ясь и заозирался по сторонам. – Березка‑то библиотечная наша рассказала, что вы Комиссарова вспоминали. Молчите! Ни с кем о нем не заговаривайте! Пусть все верят, что и на вас подействовало. И здесь, в гимназии, есть те, кто докладывают куда следует. Молчите.

– Что подействовало? Кому докладывают?

– Ну знамо уж что, заклятья мажьи. Или еще какое их… чаровство.

– Так значит помню я, и вы, и другие… – замялась она.

– Да нелюди, нелюди мы, не стесняйтесь, сдарыня! – махнул рукой Ясь и зашептал. – Наверняка, еще кто из ведичей есть. Но все молчат, выжидают, смотрят, куда пойдет. И мы все ждем. Этот‑то больно ладно сейчас говорит. Нам права дать хочет, нелюдям, понимаете? Мы будем молчать, выжидать. А если надо будет – и за него пойдем. Да и уже многие идут. Вам не понять, сдарыня, вы из большого свободного мира! А у нас… власть старых магов, которые могут только ее удерживать. А тут без бунтов и войн, понимаете? Но и сражаться за власть еще будут, помяните мое слово. Так что молчите, сдарыня. И книжку лучше изучайте. Пока жандармы вами не заинтересовались.

Маринка коротко кивнула. И, прижимая методичку про потоки к груди, медленно пошла вниз. Понятнее не стало, но спокойнее. Все нелюди тоже помнят. Она не одна, Ясь хоть что‑то да рассказал ей. Все это игры высших магов, и стоит притвориться, что она помнит вещи, как нужно.

А остальные, Алекс и Сережа, под каким‑то заклятием, так получается? А что будет с ними? Как это заклятие на них действует? Как смогли наложить на всех разом? И может ли, что из‑за него Алекс вдруг стал другим? И что, ей молча наблюдать за лучшим другом под… чаровством.

Маринка и не помнила, чтобы это слово использовали для заклинаний. Ведовство, ворожба, волшебство, просто магия. Ну, да Ясь вечно всякие странные словечки использует. Чаровство, хм.

Но Алекса, ну и Сережу, конечно, надо расколдовать. Или хотя бы понять, что именно на них наложили. Заклятие вытащило в Алексе злобу и холодность? Или Маринка все‑таки ошиблась и в нем?

 

‑6‑

 

17 березеня,

ул. Старый Гай, 69

Китеж, 2004

Дверь в спальню приоткрылась, послышался приглушенный мамин голос.

– Гера, завтрак готов!

Жорик высунул голову с лоджии:

– Зверей докормлю…

– Тс‑c, сестру не разбуди, – мама чуть нахмурилась, но примирительно улыбнулась. – И поспеши, папа ждать не сможет.

Жорик покосился на нижний ярус кровати со спящей Лисой за импровизированными шторками, кивнул маме и нырнул обратно, в свое маленькое шумное царство. Молодая серая ворона Пуша тут же вылетела из распахнутой клетки и приземлилась Жорику на голову:

– Карр! – требовательно воскликнула она и, судя по пляскам на шевелюре, цеплялась, искала равновесие, то и дело расправляя короткие крылья. Ее он подобрал сразу после переезда в Китеж – больного, почти лысого птенца, – думал, не выживет.

Жорик выставил руку, и Пуша спланировала на нее. Вцепилась в кожу когтями, больно оцарапав. Да, без краг так лучше не делать, но он лишь улыбнулся: нормальные маховые перья у Пуши так и не отросли, но в последний месяц она, наконец, начала понемногу летать. Метр‑два, но такой прогресс!

Такую прирученную птицу уже ни за что не выпустишь обратно на волю. Как и ежа, которого Жорик привез с собой в Китеж из Еловца, небольшой деревушки в глуши Томской области, в которой он провел все детство. Совершенно домашнего варана – того, что Жорик вытащил из проруби в последние каникулы, – тоже уже не отпустить.