В лучах мерцающего счастья
Не могла мама поверить, что судьба обходит её стороной по причине излишней доверчивости и крайней наивности. Любовные переживания она привязывала к собственным ощущениям, которые как правило были плодом воспалённого воображения.
Мама азартно учила сына мечтать и фантазировать, старалась развить его творческое воображение. Часто они вдвоём сидели где‑нибудь на берегу озера, смотрели на облака и прибрежную траву, представляя вместо бесформенных пятен замысловатые фигуры, которые не просто были, а совершали определённые действия: разговаривали, ходили в гости, ссорились, шутили, смеялись, совершали добрые дела и нелепые поступки. Им очень нравилась эта игра и совместные прогулки.
Мама для Серёжи была смыслом жизни и единственным другом, он её боготворил.
Очередной мамин кавалер объявлялся вскоре после разлуки с разочаровавшим её кавалером. Выглядели её сожители одинаково: отвислый животик, остатки жидких волосёнок, бегающие глазки. Их недостатки, бросающиеся в глаза, она почему‑то не замечала.
Мужчины вели себя в доме уверенно, с собой приносили и обустраивали кроме себя ворох не очень приятных привычек, отказываться от которых категорически оказывались.
Какое‑то время маму устраивало их поведение. Мама приспосабливалась, терпела. Без мужчины в доме никак нельзя, считала она. Да и сыну отец нужен, не дай бог без мужского воспитания маменькиным сынком вырастет.
Сама баловала Серёженьку невероятно, не задумываясь, что мужчину нужно готовить к жизни в реальных условиях, что потакая капризам и пагубным привычкам, оказывает ребёнку плохую услугу.
Женихи, погостив некоторое время, насладившись пышными маминым телом, задерживались не долго. Видно тем или иным образом улаживали свои интимные проблемы и сваливали с бесплатной жилплощади, оставляя после себя лишь скудные пожитки, которые, по причине негодности, лень было забирать.
На уходящих мужчин она уже устала обижаться. В конце концов, каждый имеет право выбора и волен распоряжаться своей судьбой как хочет. Главное, что он любил… пусть недолго, зато по‑настоящему.
Во всяком случае, так ей представлялось.
Если эмоций и чувств не было на самом деле, Ангелина Павловна умела додумать сама, присовокупив свои видения к расплывчатому образу последнего претендента.
Что бы ни происходило в реальности, расставшись с очередным мужчиной, она никогда не вспоминала о нём ничего дурного.
Сергей, как все мальчишки в его возрасте, грезил собакой. Настоящей. Чтобы дружить с ней, дрессировать, чтобы слушалась и охраняла.
Однажды его мечта сбылась. Неожиданно.
Очередной папа принёс щенка породы боксёр и властно провозгласил, что не потерпит в семье никакого матриархата. Отныне и вовеки все решения в семье будет принимать исключительно он.
Мама согласилась. Она мечтала, что когда‑нибудь сможет расслабиться, позволит себе быть беззащитной, слабой, что её будут любить, холить и лелеять как героинь литературных произведений.
Присутствие животного в доме далось ей непросто. Щенок был таким непоседой, грыз всё, что попадало на зуб, хулиганил, кругом оставлял лужи. Буквально ничего невозможно было оставить на виду.
Ангелина Павловна без конца ходила за ним следом и вытирала. Порядку в доме был нанесён существенный урон, но её мальчик был счастлив, а это главное.
На лице мамы блуждала радостная улыбка от сознания собственной подчинённости. Она не предполагала, что повиноваться, разрешить себе ни о чём не думать, настолько замечательно.
Семён Павлович, подтянутый молодцеватый мужчина с ранней сединой и манерами прапорщика, весь семейный бюджет взял в свои руки, причём готовил и стирал тоже сам, не дозволяя никому вмешиваться в хозяйственные дела.
Он придирчиво и дотошно проверял у Андрея уроки, затем надевал тренировочный костюм и выходил с Сергеем и собакой, которую назвали Малыш, на ежедневную обязательную прогулку.
Мальчику нравилось внимание, льстило участие в его жизни взрослого мужчины.
Семейная идиллия длилась несколько месяцев, после чего Семён Львович заявил, что пора социализироваться.
– Необходимо зарегистрировать брак, и прописать меня, наконец. Сколько можно жить в примаках? Серьёзным отношениям необходимо ответственное, обстоятельное доверие, иначе получается анархия и хаос, а он этого я не потерплю.
Мама была настолько счастлива, что не подумала отказывать. Никаких сомнений или подозрений в её голове не могло в ту минуту возникнуть. Она растворилась в атмосфере взаимной любви, дополненной воображаемыми событиями, которых не было, но которые предполагались в будущем.
Она наслаждалась благоденствием, которое принесла так внезапно свалившаяся на голову удача, эйфорией, переполнявшей всё её существо, удовлетворённой так или иначе эмоциональной и чувственной потребностью.
Волнующий тело и душу чувственный магнетизм, неодолимое интимное влечение, настоящая безумная страсть к мужчине до этого момента ей были не знакомы. По крайней мере, Ангелина Петровна в воспалённой изумительными событиями головке именно так воспринимала настоящий момент.
Она летала над землёй как невесомая бабочка, при её‑то не очень средних габаритах, потягивая из открывшегося источника сладкий нектар, одурманивая сознание наркотиком нереализованной влюблённости.
Семён Львович представлялся ей совершенством, идеалом, мужчиной, о котором можно только мечтать.
Впрочем, такой он и был. Сильный, хозяйственный, рукастый, физически сильный, здоровый, жизнерадостный мужчина. Семён любил её и сына, был уверен в себе, справедлив, поражал способностью уступать и договариваться, мягко настаивать на своём. ЗХарактер его проступал лишь фрагментарно, в очень редких случаях. Но ведь это нормально, правильно, когда мужчина доминирует.
Так он вёл себя до тех пор, пока не оформили прописку, не закрепили официально семейные отношения.
Вечером они отметили свадебное торжество, для чего были приобретены многочисленные деликатесы, несколько сортов вин, водка.
Серёжка был счастлив не меньше мамки, ведь она такая весёлая и жизнерадостная. Значит всё хорошо, даже здорово. Теперь‑то они заживут вчетвером на славу.
Ликующим ощущениям не суждено было сбыться.
После обильного ужина с праздничным настроением Семён Львович приказал маме немедленно всё прибрать, причём сделал это в грубой форме, обозвав её коровой и блудливой дрянью, за воспитание которой он немедленно примется.
Ангелина Петровна улыбнулась, предполагая, что муж дурачится, и чмокнула его в щёку.
Ответом на поцелуй стал хлёсткий, безжалостный удар раскрытой ладонью по щеке, которая моментально запылала малиновым цветом, начала наливаться опухолью.
Вдобавок к унижению и рукоприкладству посыпался град бранных слов и серия приказов. Серёжа попытался вступиться за мать, за что получил ощутимую затрещину, отлетел в угол кухни и шмякнулся о стенку головой.
