В злом

Он стоял, бессильно опустив по бокам плети рук. Сова уставилась на него. Резко дёрнула головой, по новой изучая окрестности.

– Нет, не может…

– Сука! – потеряв самообладание заорал Демон.

– Это она, – догадалась Сова.

– Всё – обреченно сказал Демон. – слышишь?

– Орден. Думаешь? – испугалась Сова.

– Уверен. Блок.

Сова стиснула виски пальцами. Подумала. Тоже выругалась:

– Сука! Хотя…

Она замерла. Демон удивленно и с вялой надеждой ждал.

– Давай перекачку! Со сто семнадцатым.

Демон побелел. Сглотнул. Выдавил:

– Кто?

Сова ухмыльнулась:

– Ты. Только без соплей. Соберись.

Демон кивнул.

– Побежали, – сказал он.

Они сорвались с места. Демон впереди, за ним, не отставая, Сова.

– Готово! – крикнула она.

Демон прыгнул и упал на землю солдатиком плечом вперёд. Асфальт под ним прогнулся, покрывшись паутинкой трещин, как осенняя наледь. Следом прямо на Демона прыгнула Сова, толкнула его плечом, всем весом, и асфальт поглотил Демона, как вода.

Но Сова застряла. Дико закричав, она ударила свободной рукой по твёрдой поверхности. Её шея выгнулась от нестерпимой боли, и оставшаяся над землёй часть тела застыла слепком агонии.

Демон сконцентрировал в прыжке всю энергию, что перекачала в него Сова, но всё равно внешний блок не позволил рассчитать максимально точно. Он появился не с потолка, как хотел, а вывалился из стены. Какой‑то секунды, чтобы сориентироваться, найти глазами Эна и сконцентрировать на нём силу удара, не хватило. Настороженный Эн среагировал быстрее. Он шёл в окружении бойцов Ордена, отличаясь от них одеждой и походкой. Если бойцы с ног до головы были укутаны в чёрную униформу, покрытую бронированными щитками и кармашками для боеприпасов, сжимали в руках винтовки и делали мелкие шажки, чтобы центр тяжести всегда приходился на обе ноги одновременно, то Эн шагал обычной походкой, разве что немного напряжённо, в простом спортивном костюме. Только в руках сжимал необычное устройство. Похоже оно было на скелет от чемодана.

Когда прямо из стены выпал Демон, Эн воскликнул: «Мать твою!..», дёрнулся в его сторону, вытянул перед собой устройство, прикрываясь им, и потянул за ручки. Недочемодан раскрылся как ножницы. Поймавший Эна взглядом Демон не успел ничего сделать. Он вдруг вспух и покраснел, источая пар и жар, как раскалённая топка.

Демон повалился Эну под ноги. Безжизненный и закопчённый.

Ближайшие к Эну бойцы среагировали только сейчас, оттащив его от дымящегося тела. Остальные развернулись в его сторону, и начали фаршировать мёртвого Демона свинцом.

Эн, осторожно держа от себя подальше на вытянутых руках, сложил чемодан как зонтик, и поморщился от шума выстрелов. Несмотря на глушители, грохот в туннеле стоял неимоверный.

– Ну, всё! Всё, хватит, дохлый он уже, дохлый! – распихал он бойцов. – И не вашими заслугами. Вояки, блин.

Те послушно перегруппировались и выстроились в клиновидную фигуру, готовые продолжать движение. Эн мыском кеды потрогал тлеющего Демона и вдруг радостно хохотнул.

– Работает! – выдохнул он.

– Эн! – донёсся крик и следом послышался топот догоняющих.

– Эл, я тут! – ответным криком отозвался Милан.

Из‑за угла выбежало несколько адептов Ордена.

– Живой! – воскликнул один из них.

Подбежав, он ухватил его за плечо и, почти повиснув на нём, тяжело перевёл дыхание.

– Работает! – поделился с ним восторгом Эн.

– Ты о чём? Это кто? Это Демон? Это ты его так?

– Вот, – похвалился Эн, демонстрируя ему закрытую проволочную конструкцию. – Обалденная вещь.

– Чёрт, Эн, мы не голосовали за эксперименты, – строго зашептал ему в ухо Эл, оглядываясь на адептов.

– Прогресс не остановить! – Эн сказал громко, чтобы и адепты слышали. – Это будущее. С такими возможностями, только представь, чего мы добьёмся лет через двадцать!

 

День второй

 

 

Досье первое

 

Только без фальши

и лжи,

что будет дальше,

скажи.

В ладони наладонник. Мысль за тысячи миров. Ухаб, и палец мимо буквы.

Рита вздохнула. Спрятала смартфон в карман кителя. Прижалась виском к окну машины. За холодным стеклом пустовали предместья. А рядом на сиденье темнел отец. Отстань, отцепись, растворись, не хочу тебя ни замечать, ни обращать внимания. Но он довлел, окрашивал сознанье в свою темноту.

Будто сдавленная физически, Рита почувствовала духоту. Нащупав застёжку у горла, расстегнула и распахнула китель. Зиппер блеснул и звякнул, примостившись на сиденье между ними. Краем глаза она увидела, как отец тут же взял застёжку и бесцельно стал перебирать толстыми пальцами. Кажется, ему неудержимо хотелось поговорить, и, убрав телефон, Рита будто сама пригласила его к беседе.

– Что пишут? Не опаздываем? – спросил.

Рита не шевельнулась, продолжая молчать. Он поподбрасывал её застёжку на ладони.

– Если хочешь жить отдельно, только скажи, – пробормотал он на горестном выдохе, отпустил застёжку и пригладил её сверху – провёл ладонью по сиденью.