Ведь они не ты
Не понимала, что сильно устала. А сейчас просто почувствовала. Устала. Такой многомесячной, закаменевшей, чугунной усталостью. Отчеты, анализы, вечера за компьютером, встречи, контракты, командировки. И все бежит куда‑то, торопится. А вот так замереть, осмотреться, впитать в себя окружающую красоту все времени не хватает. Потом, все потом… а это самое потом может и не наступить!
Значит, так! Отдыхать! И отдыхать активно! Длительные прогулки пешком, на лыжах, катание на лошадях, и… А «и» она придумает позже. Да хоть вон на ярмарку съездит в Вяземку! И на тюбингах непременно покатается.
А тишина какая! Глубокая. Не тронутая ничем. Осторожное редкое щебетание птиц, треск ветви от тяжести снежных шапок. Ни людей, ни гула большого города, ни звука продуктов цивилизации и деятельности людей. Словно она где‑то в другой жизни. Совсем в другой, далекой.
Но вот откуда‑то сверху посыпался хоровод пушистых снежинок – это на верхушку елки села сорока и коротко застрекотала. Значит, увидела кого‑то.
Чуть в стороне слева раздался смех. Мужской смех. Полина перевела взгляд на неуместный звук в тихом зимнем лесу, пригляделась.
Двое мужчин, весело переговариваясь, вышли на лед. Они шли со стороны шоссе, где был припаркован на обочине внедорожник, который чернел меж редких в этом месте деревьев. У мужчин за спинами и в руках были приспособления явно для зимнего лова: бур, ящики, еще какие‑то необходимые снасти.
Рыбаки. Похоже, неместные. Деревенские здесь не рыбачат. Опасно. Течение, крученое какое‑то, говорят. Лед встает неравномерно.
Полина не хотела с кем‑либо пересекаться, общаться. Оттолкнувшись палками, легко скользнула вперед, торопясь покинуть уже не уединенное место. Взрыв громкого смеха вновь привлек ее внимание, обернувшись, она отметила, что мужчины остановились.
Может, передумали? А, нет! Выпить решили.
Один мужчина, глотнув что‑то из фляги, передал ее товарищу. Явно не кофе! После рыбаки продолжили свой путь по льду.
Предупредить? Или они в курсе возможной опасности?
Оценив расстояние и направление ветра, Полина поняла, что кричать бесполезно. Придется подходить к ним. Девушка поморщилась. Не горела она желанием приближаться к явно нетрезвым мужчинам. Не маленькие – разберутся!
Она с удовольствием покаталась по лесу еще с полчаса, подышала чистейшим воздухом, полюбовалась представленными взору красотами. И решила возвращаться той же дорогой, что проходила, – вдоль озера.
Внезапно завибрировал телефон, который она после недолгих раздумий взяла на прогулку с собой. Глянув на дисплей, тоскливо вздохнула: «Уже донесли!»
– Да, Олег! – принимая вызов, Полина попыталась погасить вспыхнувшее раздражение. – Здравствуй!
С Олегом Сергеевичем Князевым Полину связывали не только совместные усилия по оздоровлению завода, но и романтические чувства, которые вспыхнули внезапно в пылу тесного общения. Их роман продлился несколько недель, и для Полины он был в прошлом, оставляя место только деловым взаимоотношениям. Но не для Князева, который не раз это подчеркивал, уверяя Полину, что она не понимает своего счастья, отказываясь от их совместного будущего.
– Полина, ты почему не сообщила, что приехала? Я бы встретил тебя, – директор завода «ПриборРегион» был недоволен и не скрывал этого. – Ты же знаешь, как я рад всегда тебя видеть! Я только утром узнал, что ты в Тягучево. И то случайно. И сразу рванул к тебе. А ты, собственно, где?
– В лесу, Олежек. В лесу. На лыжах я катаюсь, – краем глаза наблюдая за странным движением рыбаков на замерзшем озере, Полина почему‑то напряглась. Что‑то ей не нравилось. – Завтра на празднестве увиделись бы…
Девушка непроизвольно сделала скользящие движения по направлению к озеру. Она прищурилась от слепящего солнца, пристальней вглядываясь в странное разворачивающееся действо, которое резало своей неправильностью. Ей показалось, будто один мужчина тянет другого… вокруг, которого что‑то темнело, выделяясь пятном на белоснежном полотне.
– Эй, Полина! Куда пропала? Я говорю, ты долго еще? – пытался достучаться до девушки Князев.
«Нет! – покачала она отрицательно головой. – Только не это!»
– О господи! Олег, вызывай спасателей! Срочно!!! – закричала в ужасе Полина. Она наконец осознала, что один из горе‑рыбаков провалился под лед, а другой – его пытается вытащить. Но и под ним в любую минуту может треснуть лед. – Рыбак провалился под лед на озере недалеко от Тягучево.
– Какой рыбак? Полина, какого черта у тебя там происходит? – недоумевал Олег. – Где ты находишься? Куда вызывать?
Полина понеслась на огромной скорости к озеру. Она уже видела, что лед от веса второго рыбака крошится и он, взмахнув руками, уходит под воду.
– Олег! Они оба провалились под лед! Вода ледяная же! Я не уверена, что смогу им помочь. О боже… как же так?! – кричала она в телефон. – Я тебе сейчас скину координаты! Скорее! Они долго не продержатся!
– Не смей! Полина, не лезь туда! – кричал Олег, но девушка, уже не слыша его, скользила к разворачивающейся трагедии. Нажав «отбой», сразу же скинула Князеву свои координаты GPS в СМС.
От испуга сердце стучало как сумасшедшее. Не сбавляя скорости, она выехала на лед. Метрах в десяти от бултыхающихся рыбаков Полина остановилась. Сняла лыжи, отбросила палки и закричала, обращаясь к ним:
– Держитесь! Спасателей уже вызвали! Вам помогут! Попытайтесь выбраться все же сами из воды! – Полина, схватив в обе руки лыжи, поползла на животе в сторону мужчин.
Один из рыбаков резко воткнул что‑то в лед перед собой. Нож? Скорее всего. Молодец! Он пытался всем телом подтянуться. Но у него не получалось выбраться. Лед крошился под ним. Второй мужчина то пропадал под водой, то вновь выныривал. В какой‑то момент Полина поняла, что не видит больше его головы.
«О нет! Только бы не утонул!» – застонала про себя Полина.
– Хватайтесь! – подползая ближе, Полина выбросила в сторону мужчины свои лыжи, удерживая их с другого конца. Рыбак ухватился за них и, принимая горизонтальное положение, уперся локтями в кромку провала. – Вот так! Потихоньку, полегоньку! Теперь подтягивайтесь!
* * *
– Игнат! Давай прокатимся по окрестностям! – решение вырваться из усадьбы возникло неожиданно, хотя и закономерно.
Александр с самого утра не мог найти себе места, мутило его и выворачивало наизнанку. Недовольство собой и что‑то муторное грызло его изнутри. Сам извелся и других извел.
