Ведь они не ты
Врач осмотрел госпожу Шумову, померил температуру, давление, обработал длинную красную полоску содранной кожи на руке, предложил сделать успокаивающий укол.
– Не надо, – отказалась Полина, – со мной все в порядке.
Потом еще о чем‑то ее спрашивали, что‑то говорили. Крутили, вертели, укутывали в одеяла. Она не могла согреться, не могла перестать трястись мелкой, противной дрожью перепуганного, замерзшего тела. До Полины стало доходить только сейчас, во что она влезла! Она никогда не чувствовала в себе потребность геройствовать.
О господи! Она же могла погибнуть!
Бросила взгляд на своих спасенных рыбаков, которыми занимались спасатели. Вроде вполне себе бодренькие. Ну и ладно! Правильно она поступила, они действительно могли утонуть, не дождавшись помощи. Но она потом об этом подумает. А сейчас хотелось в уютный домик в деревне Тягучево.
– Полина! – услышала она крик Олега, который выскочил из своей едва остановившейся машины. – Ты как? Ты все‑таки полезла спасать их! Зачем? Ты же могла пострадать!
Он подскочил к ней и крепко прижал к своей груди. Он еще что‑то говорил и хаотично водил своими руками по ее спине и плечам.
Что‑то тяжелое справа резануло по ней. Полина слегка повернула голову в сторону, откуда шла неприятная волна. Синеглазый незнакомец смотрел на нее в упор и с силой сжимал пальцы в кулаки. Он просто полыхал неудержимой злобой. Прищурив свои сверкающие пламенем глаза, он словно ее упрекал. Но в чем?
Потом резко развернулся и направился широкими, стремительными шагами к огромному черному джипу, на ходу проорав:
– Игнат, поехали!
От звука захлопнувшейся дверцы Полина вздрогнула. Какой‑то он нервный!
– Олежек! – перебила Полина поток красноречия Князева, по большей части упрекающий ее в бестолковости. – Отвези меня в гостевой дом в деревню. Пожалуйста. Я очень устала.
* * *
«Она его не узнала! НЕ УЗНАЛА!» – большей злости и горечи Александр Михайлович в жизни не испытывал.
Его так шибануло, когда он понял, кто перед ним! Под дых, в голову, в пах, перекрывая дыхание, сбивая сердечный ритм.
Она! Его Поля! Изменившаяся, повзрослевшая. Другая! И красивая!
И. Она. Его. Не узнала!
Он даже зубами заскрежетал, перевел дыхание, приказал себе «успокойся!», добавив попутно несколько крепких матерных слов в свой адрес.
Девушка его заинтересовала сразу, еще когда лежала звездой рядом со спасенными, невзирая на непростую ситуацию. Заинтересовала своей смелостью и самоотверженностью.
Она сильно устала и замерзла – ее трясло, она лежала на льду и хрипло дышала. Лицо он толком не разглядел. Не дождавшись от нее вразумительного ответа, Александр подхватил ее на руки, стремясь отнести на берег. У нее была потрясающая фигура настоящей женщины, легко угадывающаяся под верхней одеждой, – очень стройная, потрясающая грудь. Он ругнулся про себя! О чем он думает, рассматривает ее по‑мужски?! А девчонке совсем плохо, ее всю колотит!
А когда он вгляделся в ее усталое лицо, в посиневшие губы, разметавшиеся из‑под шапки светлые волосы, заглянул в серые с серебристым отливом глаза – его шибануло! Поля!
Он обалдел! Даже двигаться не мог какое‑то мгновение! Он не помнил, что говорил, а говорил ли? Смотрел на нее и чувствовал, как громыхнуло сердце и ударило в пах, в голову. Он вспыхнул от силы этого чувственного удара. И волна горячего желания мгновенно прокатилась по всему телу, отключая разум. Забыв про все на свете, он рассматривал ее, уже почти протянул руку, чтобы провести пальцами по щеке, испробовать шелковистость… И опомнился, когда Игнат, остужая, сообщил о прибытии спасателей. Внутри него все звенело. Звенело, как туго натянутые струны гитары: вот‑вот лопнут.
Муть душевная, с которой он был уверен, что справился, поменяв окрас, содержание и получив конкретный объект для нападения обвинением, зашевелилась внутри, тяжело, по‑звериному зарычав.
Как она могла не узнать его?!
«И что это за мужик тебя обнимал? – вопросила муть темная. – Муж? Любовник?»
– Игнат! – прорычал мужчина, вновь закипая злобой.
Безопасник слишком хорошо, иногда лучше самого Соболева, знал и чувствовал Александра, замечая детали.
– Пострадавшие – закадычные друзья из ближайшего города Сергей Седов и Павел Никонов. Девушка – Полина Шумова. Неместная. Не знакома с пострадавшими. Она их случайно увидела, решила помочь. Мужчина, вызвавший спасателей и скорую, – Олег Князев. Местный. Подробности выяснять?
Соболев в раздражении откинулся на спинку сиденья:
– Да! Мне нужны подробности!
Полина Шумова, первая любовь и первое разочарование, давно забытое прошлое, разожгла его чувства, как много лет назад. Он понял, что непросто будет выбросить ее из головы. Александр Михайлович Соболев умел быть честным с самим собой, видел свои мысли, страхи, комплексы, не прикрывался иллюзиями и не допускал самообмана, трезво оценивал обстоятельства и проблемы. Иначе он никогда не стал бы предпринимателем такого уровня.
И Полина Шумова, внезапно вновь появившаяся в его жизни, является проблемой, которую следовало решить так, как он привык решать любые проблемы, – оценив все плюсы и минусы, просчитав варианты, изучив информацию…
Но для начала необходимо решить, отпустить ее на все четыре стороны и выскрести из головы или…
Ему надо встретиться с ней еще раз, присмотреться, прочувствовать, понять, какая она нынешняя, и тогда он решит, что делать…
Двадцать лет назад он уже принял решение. Когда‑то он ее отпустил. А что сейчас? Что решит?
Глава 5
Утро началось с сюрприза.
Накануне повздыхав над событиями дня, Полина, еле выпроводив переживающего за нее Олега Князева, расположилась с ноутбуком в гостиной перед камином, любезно затопленным Дмитрием Торокиным. Она решила поработать в тишине. Ей необходимо было доработать некоторые пункты стратегии развития StarkPlus на перспективу в связи с изменившейся внешнеполитической обстановкой. Сроки давно поджимали. Полина проработала до глубокой ночи. В итоге еле‑еле встала в одиннадцать утра.
