Ведьмин экзамен
Он снова взмахнул руками, показывая на разбитые окна и опрокинутые столы.
– Да уж понятно, – со вздохом ответила я. – Ничего, мне там даже нравится.
Глава 9
Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь.
– Уже иду, – пробормотала я, поворачиваясь на бок и укутываясь в одеяло. – Или не иду.
Стук не прекратился.
– Там странное существо какое‑то, – обрадовал Корвус. – Не могу никак определить, к какому роду относится. Вроде и на humanum[1] похож, но и на quercus[2] смахивает.
– А? – Я оторвала голову от подушки. – Чего говоришь?
– К тебе пришли, говорю, – отмахнулся демон.
– Да открой уже, – толкнула меня жаба, не открывая глаз. – Надоел стучать‑то.
Я свесила ноги с кровати, пальцами потрогала теплые доски пола и потянулась. Дверь содрогнулась от очередного удара, и я, нахмурившись, поднялась.
– Ну? – спросила я, наклонившись и распахнув свою маленькую дверь.
И, быстро выпрямившись, больно стукнулась о балку.
– Ой, мамочки! – Я прижала руку к затылку.
– И тебе поздорову, Забава, – ответил бабушкин леший, пролезая внутрь. – Осторожнее надо, молодая хозяйка, тут вон палка у тебя.
Он выпрямился во весь свой немаленький рост, осмотрелся по сторонам и неодобрительно покачал головой.
Я посмотрела тоже. Ничего страшного, кроме демона, сидевшего в углу на поломанном шкафу, к которому имел необъяснимую душевную привязанность, не обнаружив, пожала плечами. А что не убрано, так это я гостей не ждала.
– Госпожа Гордана доброе утречко передает и просит незамедлительно к ней явиться.
– Так бабушки нет внизу?
Я выдохнула с облегчением. Не хватало только объясняться, что внучка ее непутевая посудомойкой на жизнь зарабатывает.
– Нет, отговорил я ее, – прогудел Чащоба и улыбнулся. А потом подмигнул мне и распахнул объятия. – Что ж ты тут устроила‑то снова?
– Ох, Чащоба, – я прижалась к лешему, – да все как обычно!
– Ну‑ну. – Он погладил меня по голове. – Все у тебя, молодая хозяйка, как обычно. Ничегошеньки за восемнадцать лет не поменялось!
– Он мне не нравится, – буркнул из своего угла Корвус, а Чащоба вдруг глаза свои сузил, втянул воздух со свистом, и заклокотало где‑то в деревянной груди.
– Так, – протянул он, отодвигая меня, и на шкаф уставился, – та‑а‑ак.
– Чего? – шепотом спросила я, хватая за руку бабушкиного верного друга. Сколько себя помнила, он всегда с ней рядом находился. А уж когда я на свет появилась, так и меня нянчил, в лес первый раз отвел, с силой учил обращаться.
– Ну, Забава! – Чащоба укоризненно посмотрел на меня и покачал головой. – Собирайся. Гордана долго ждать не будет, сама приедет.
– Я с вами, – вылезла из‑под одеяла Васька. – Василиса я. – Подумала и добавила: – Для вас можно просто Вася. Здравствуйте.
Я только хмыкнула.
– И вам не хворать, – откликнулся леший.
Снова покосился в угол на демона, который подобрался для прыжка, нахмурился и, уже выйдя в коридор, сообщил:
– Внизу вас жду, карета у входа.
– Карета, – простонала я, приблизившись к окну.
– Он меня видит? – прорычал Корвус.
– Так спросил бы. Но вообще‑то надеюсь, что нет. Если бабушка про тебя узнает, ой, что будет.
– Что? – Васька от любопытства даже поднялась на лапках.
– Что‑то! – Я сдвинула брови. – Ты уж, будь добра, язык свой самостоятельный приструни. Если сегодня что не так пойдет, не видать нам с тобой свободы всю оставшуюся жизнь!
– Я‑то тут причем? – удивилась жаба. – Я куда захочу, туда и пойду. Мне твои родственники не указ.
– Это ты пока так думаешь, – обнадежила я, раскладывая на кровати стиранные платья. Знала бы, что все так скоро случится, попросила бы вчера Эльку что‑нибудь подходящее принести.
Взяла то, что менее всего пострадало от лиховской посылки. Понюхала – запах, конечно, не выветрился, но в нос сильно не бил. Если близко ни к кому не подходить, может, и ничего.
Причесалась тщательно, посмотрела на черную краску для волос и отложила. Не ведьма я больше. Можно сильно не стараться. Огладила подол, положила жабу в карман и направилась вниз.
– Я не хочу никуда ехать, – нахмурился Корвус.
– Так не едь, – бросила я через плечо.
Он только зло рыкнул и поплелся следом. А куда ему от меня теперь деваться?
Бакуня, улыбаясь во весь рот, махнул из‑за стойки, и я насторожилась. С чего он вдруг такой счастливый?
Наконец я вышла на улицу. Летнее солнце радостно осветило золоченую крышу кареты, заставив меня скривиться. Нет, чтобы попроще чего прислать, но бабушка была в своем репертуаре. А потому я наклонила голову, прикрываясь ладонью, чтобы никто из знакомых не увидел, и юркнула внутрь.
– Молодец, быстро, – похвалил Чащоба, закрывая дверь. – А я тут с чудем белоглазым пообщаться успел. Хороший мужик, правильный.
– Угу, – буркнула я, отворачиваясь.
– Теперь тебе, молодая хозяйка, нет нужды на кухне работать. Я заплатил за комнату и за еду. А бабушке мы не скажем.
Я сжала кулаки и заскрипела зубами, но смолчала. Ничего. Другой трактир найду.
– Не сердись, – погладил меня по плечу леший, – я не могу иначе.
– Я сама бы… – начала я сердито.
– Сама‑то сама, но ты же внучка мне почти, с пеленок на моих глазах. – Он улыбнулся. – Как я тебя в беде оставлю?
– Если бы я в беде была, сама бы попросила.
[1] Человек.
[2] Дуб.
