Вера: не Вера

«Скажу, будто по дороге какой‑то парень…намного старше меня, высокий и стильный, сказал: «Привет, красавица». А я испугалась и убежала от него. Нет, черт… ерунда какая‑то. Слишком долго топчусь на крыльце. Еще и глаз чешется. Нужно что‑то такое… отвлечь Машу и Алису, иначе расспросов про вчерашний день не избежать. Может, что‑нибудь про Кирилла? Или сказать, что встретила Алискиного бывшего? Ведь именно она будет доставать меня. Может, рассказать им про глаз? Типа ни с того ни с сего и на тебе – чешется».

Не раз приходилось немного приукрасить причину задержки. Намекнуть, что она – жертва вселенского заговора, и жизнь в ее шкуре еще то приключение. Но вчера она вообще не пришла.

В последнее время Маша и Алиса даже не дослушивали тщательно заготовленные оправдания. Теперь они подозрительно переглядывались и обязательно поджимали надменные губы. «Мерзкие губехи, будто прятали хищный оскал», – а сами готовы были вцепиться в Веру, стоит только ей зазеваться.

Лев выбежал из‑за угла. Его девушку Вера предпочитала не замечать. Сделав глубокий вдох, после того как убедилась, что сладкая парочка была прямо за спиной, она вошла в школу без всяких уловок. Хватит того, что сегодня на ней были мамины белоснежные кроссовки, взятые без спроса.

Лишь бы не пошел дождь.

***

Перепрыгивая через две ступеньки, Вера взмыла на третий этаж и успела влететь в класс до прихода учителя. Вот так удача!

В запасе имелся целый урок: уж за это время придумает, как отбиться от подруг. На перемене она под каким‑нибудь предлогом отведет их в сторону кабинета на первом этаже, где у Льва будет урок истории (его расписание она знала не хуже собственного), и там поговорит с ними. На случай, если Лев не успел разглядеть кроссовки, она любезно предоставит ему еще один шанс. А когда он будет проходить мимо, она собиралась громко сказать что‑нибудь, как та блогерша, на которую наткнулась вчера в интернете. Оставалось лишь вспомнить что же такое та сказанула, что Вера покрылась испариной от ее дерзости. Жаль, не успела отрепетировать перед зеркалом.

Вера старалась успокоить дыхание и дышать носом, но получалось лишь шумно затягивать воздух ртом. Она уселась за свой стол и пока поправляла съехавший после внезапной пробежки бюстгальтер, не заметила, как весь класс собрался вокруг. Все наперебой спрашивали про паука: как его зовут, где она его взяла и принесла ли его в школу? Хорошо, что вошла учительница и призвала к порядку. Пронесло. Вера склонилась над столом и затаила дыхание.

Все одноклассники пялились на нее. От этого глаз чесался еще сильнее. Да нет же, они смотрели с каким‑то непонятным восхищением! И дело, совершенно точно, было не в кроссовках.

Вера не была изгоем, на которого вдруг свалилось всеобщее внимание, но и цену повышенному интересу она хорошо знала. На эту «ярмарку тщеславия» она никогда не приходила с пустыми руками. Она добросовестно работала над репутацией и была нормальным членом сообщества. Ей уже приходилось купаться в лучах славы, если удавалось приукрасить какую‑нибудь историю или прикупить модную вещичку, но такого, как сегодня не случалось никогда.

Соседка по парте ткнула в фото на Вериной странице в соцсети.

Вера изумленно разглядывала собственное изображение. И не верила глазам: на снимке она – ужасно красивая – подмигивала и улыбалась в то время, как по ее лицу полз гигантский мохнатый паук!

Вера почувствовала, как резко пересохло в горле, как будто она проглотила колючку. Синий птицеед занимал одну четвертую ее лица.

Пятьдесят семь лайков! Девять новых подписчиков!

Фото появилось ночью.

Спрятав смартфон между листами тетради, Вера обновляла и обновляла страницу. Утром она не брала телефон в руки. Надо было постараться, чтобы мама ушла на работу вовремя и ни в коем случае не задержалась. Ведь только при таком стечении обстоятельств, она смогла бы тайком уйти в ее кроссовках. Вот Вера и караулила ее. После завтрака убрала посуду со стола – это чаще всего задерживало маму. Не занимала зеркало в коридоре, хотя краситься там было намного удобнее. Еще и глаз покоя не давал.

Лайки и комментарии увеличивались на глазах и действовали подобно успокоительному. Еще бы! Даже на фото паук вызывал оцепенение от ужаса.

О том, что ее фобия касается не только живых паучьих особей, она узнала, когда однажды вернулась домой и обнаружила на окне новый тюль – паутинку. Сияние солнечных лучей, переливающихся в серебристых и перламутровых нитях занавески, пригвоздило Веру к самому порогу. Даже в комнату войти не успела, так и застыла. Взгляд бешено заметался по стенам. На мгновение показалась, она ошиблась дверью, квартирой, семьей.

«Что ты сделала?» – спросила Вера предсмертным голосом.

Казалось, мама и в самом деле не ожидала такой враждебной реакции и растерянно пролепетала: «Добавила изюминку».

Тогда Вера долго не могла прийти в себя, кричала, что «поседеет с таким изюмом» (наивно полагая отстоять права на свою территорию). Мама стойко не принимала возражения. Она уже купила цветочный горшок для кактуса и новое покрывало в тон. Ведь старое Вера испортила фломастерами и маминой же косметикой, которую, кстати сказать, брала без спроса.

Что могло быть хуже, чем не находить места в собственной комнате? До самого вечера Вера не смотрела в сторону окна. Но с наступлением ночи ясно осознала – «хуже» только начиналось. Свет фар, от проезжающих во дворе машин, врывался в комнату на третьем этаже и озарял огромную, нависшую над окном «паутину». Увиденное прогоняло сон все дальше и разгоняло фантазию. Не смотреть Вера уже не могла: приходилось следить, чтобы паучья сеть оставалась на безопасном расстоянии от ее кровати. Туда наверняка держали путь все пауки города.

Зловещий хруст, неожиданно раздавшийся посреди ночи, разбудил всех членов семьи. К тому моменту, как взволнованная переполохом мама, первой выбежала в коридор и вскрикнула от боли – в темноте наступила на что‑то впившееся в стопу, – Вера сладко спала. Папа включил свет и обнаружил разбросанные по полу сломанные пластмассовые крючки. Следы вели к выставленной за дверь перламутровой материи, которая еще недавно украшала окно в комнате дочери.

К теме больше не возвращались, по крайней мере, в Верином присутствии. Мама делала вид, будто ничего не произошло. Но сама Вера не могла примириться с мыслью, что родная мать так легко отдала ее в лапы фобии, не понимая, как это работает.

Учительница сделала уже не первое замечание, потом вызвала к доске и, потеряв терпение, влепила двойку. Вера была так занята размышлениями, что не замечала ничего. Она пыталась разбираться, когда именно начала сходить с ума?

«Откуда фотография? Кирилл отомстил? – версии сменялись одна другой нелепее. – Потому что из‑за капризной сестрички пришлось тратить время на поиски обычного домового паука? Совсем на него непохоже! Кто бы это ни сделал – видимо, хотел напугать? Да вот получилось наоборот – я бы даже сказала спасибо».

Под поисковым запросом «синий мохнатый паук» высветилось множество картинок с изображениями похожего. Без сомнения, это был он – «ультрамариновый птицеед». Вера тотчас закрыла страницу.

Идиотская улыбка не сходила с ее лица. Серое небо за окном теперь казалось намного светлее, чем виделось со школьного крыльца.