Внебрачный сын Миллиардера

Мальчишка радостно подпрыгнул, ловя подачу.

– Tor! (гол*) – прокричал он, а потом показал "класс" своему "сопернику".

Я перевела изумленный взгляд на Рустама: я ожидала от него чего угодно, но точно не этого. Он не просто не выглядел недовольным, он как будто бы был даже рад включиться в игру.

Я сразу же подумала о своем сыне. Конечно, я тоже очень хотела, чтобы у моего ребенка был отец. Чтобы они вместе гоняли мяч, ездили на рыбалку. Чтобы он учил Артемку кататься на велосипеде, а потом просто учил быть настоящим мужчиной.

Я с первой же секунды, как только узнала о том, что жду ребенка, знала, что родного папы, родного по крови, у него не будет. И это ужасно меня огорчало, потому что своего настоящего отца я тоже не знала и очень страдала от этого в детстве.

Поступок Рустама сейчас снова поставил на первый план Аню‑мать. Женщину, для которой сын – самое важное.

Ведь сложись оно все иначе, он мог бы играть вот так с Артемкой…

– Что? – спросил Каримов, отвлекая меня от мыслей.

– Ты это о чем?

– Просто ты так на меня смотришь.

– А как я на тебя смотрю?

– Ты как будто удивлена.

– Признаться, я не ожидала. Думала, что ты разозлишься на мальчика да то, что он испортил твои туфли.

– Разозлиться на ребенка? По‑твоему, я совсем монстр? К тому же с некоторых пор я все чаще думаю о том, что хотел бы сына. Научить его всему тому, что знаю и умею сам.

Стало быть если он и женат, то детей у них точно нет, – мелькнула мысль. Хотя и в то, что он связан узами браками теперь тоже верилось с трудом.

Никого у него нет, иначе он не потащил бы меня сюда.

Не знаю, что я почувствовала, осознав это. Сложно было определить словами свои глубинные эмоции. Мне было приятно видеть его вот таким… нормальным. Настоящим. Но в то же время я знала его и другим и совсем запуталась какой же он – Рустам Каримов без маски.

Рустам – мужчина, который умеет любить. Быть нежным. Который хочет детей. Или Рустам – жесткий циник, который не любит никого кроме себя.

Какой же ты на самом деле, Рустам Тигранович?

Дальше нас вез уже водитель, причем мы пересели в другой автомобиль.Каримов занял место рядом с водителем и уперся взглядом свой лэптоп, а я спокойно расположилась на заднем сиденье и достала телефон. Наконец, получила возможность посмотреть на Артемку. Сперва изучала фото и видео, отправленные подругой, потом переписывалась с ней, расспрашивая все подробности. Меня сильно беспокоило то, как сын переживает разлуку, ведь никогда прежде мы не расставались на такой долгий срок. Каждая минута казалась годом. Но Артем был сильно увлечен общением с другом. Это меня радовало. Подруга как раз отвела детей в торговый центр, где находилась просторная комната с разными аттракционами для малышей, там она постоянно снимала и тут же пересылала все записи мне. Я попросила ее созвониться по мессенджеру, включить камеру, чтобы Артем видел меня. Правда, пришлось отключить звук. Говорить я бы все равно не сумела. Зато могла помахать в камеру, увидеть, как сверкают глаза моего сыночка, когда он смотрит на меня.

Подруга уже пояснила Артему, что маме пришлось срочно уехать по работе и говорить она сейчас не может, получится только показать картинку.

Сын увидел меня и сразу начал улыбаться, махать крохотными ладошками, после показал новую игрушку. А мое сердце обливалось кровью, потому что я не могла услышать, что именно он говорит. По губам примерно разбирала слова, но голос Артемки не доходил, ведь я поставила звук на ноль. Было бы трудно объяснить Каримову, с чьим ребенком я общаюсь. Я до сих пор не приняла никакого решения, однако осознавала, что спешить не стоит, вопрос слишком серьезный.

Я мечтала обнять сыночка, зацеловать его, прижать покрепче. Но пришлось показывать чувства жестами. Я широко улыбалась, складывала пальцы так, чтобы повторить контурами сердечко.

– С кем ты там милуешься? – резкий вопрос заставил похолодеть.

Я и не думала, будто Каримов заметит. Казалось, мужчина полностью погружен в работу. Но я ошиблась.

Он приказал водителю тормозить, а я быстро попрощалась с Артемкой. Экран телефона погас, когда Каримов распахнул дверцу и уселся рядом. Злой как черт. Мужчина прошил меня горящим взглядом и вырвал мобильный из моих пальцев.

– Отдай, – попробовала тут же отнять у него телефон. – Ты не имеешь права…

Мобильный завибрировал, и я чуть не закричала от отчаяния.

Неужели Артемка нажал на что‑то и умудрился мне перезвонить? Или может, это подруга? Достаточно одной неосторожной фразы, да что там, даже одного слова окажется достаточно – и я пропала.

– Верни мой телефон!

Каримов лишь усмехнулся.

– Егор, – издевательским тоном выдал он, и я не сразу поняла, к чему, а после прочла на экране имя звонившего.

Это и правда был Егор. От него пришло много сообщений. Он звонил мне постоянно, однако я до сих пор ничего ему не ответила, не объяснила. В первую очередь я заботилась о сыне, общению с ним и уделяла каждую свободную минуту. На других времени не оставалось.

– Ты этому ублюдку улыбалась? – прорычал Каримов и в его черных глазах полыхнула настолько дикая ярость, что стало страшно. – Сердечки показывала? Что за сопливый бред? Этому придурку реально такое по кайфу?

– Не твое дело, – холодно ответила я. – Прекрати оскорблять человека, которого совсем не знаешь.

– Егор, – раздраженно процедил Каримов. – Это его фото у тебя в кабинете?

– Не важно, – качнула головой. – Отдай мой телефон!

Он расхохотался, а потом принял вызов и буквально проревел в трубку:

– Забудь номер моей женщины!

Я в недоумении уставилась на него, решив, что мне послышалось. Ловко просунув руку все‑таки умудрилась забрать свой телефон обратно и, буркнув в динамик: я тебе перезвоню – вырубила связь.

– Ты в своем уме? Это мой телефон и звонили мне! Ты не имеешь никакого права творить все это! И с каких это пор я твоя женщина?

Он шумно выдохнул и одернул полы пиджака, явно пытаясь изо всех сил взять себя в руки.

– Не хочу, чтобы кто‑то мешался у тебя под ногами и отвлекал от дел.

Очарование от его недавней игры в футбол с уличным мальчишкой сошло на нет. Все‑таки он отвратительно невыносимый!

– Кстати, замок отменяется. Сейчас мы едем на фуршет с моими немецкими бизнес‑партнерами.

– Мы? – я опешила.

– Да, мы. Это неформальное мероприятие и все придут с женами.